- Понятно, - медленно кивнул Чертанов, нерешительно засовывая
свисток в карман. Он решил при случае выкинуть эту штуку за борт –
мало ли какой пакости от нее можно ожидать?
- На этом корабле есть место, где я мог бы омыть телеса? –
спросил Каспар, оглушительно чихая. – Мне также не помешал бы
горячий чай с лимоном...
- Без лимона!
- Хорошо, без лимона. Но омыть телеса и высушить одеяние мне
просто необходимо... А еще мне нужно в туалет... а, нет, уже не
нужно.
- Зато вам нужно вымыть палубу, - любезно подсказал
Мельхиор.
- Мы же, кажется, собирались наколдовать чайник? – припомнил
Бальтазар. – Итак, по счету «три»! Раз... два... три!..
Волшебники одновременно взмахнули руками, выкрикивая невпопад
какую-то тарабарщину. Гром, вспышка... и вот на палубе уже лежит
совершенно новенький латунный чайник, похожий на те, из которых
пили средневековые монголы.
Только сплющенный до состояния лепешки.
- Ну и что это такое?.. – скептически прищурился Бальтазар. –
Опять мы что-то перепутали?
- Думаю, в заклинании ошибка, - предположил Каспар.
- Да, не суждено нам сегодня выпить чайку... – загрустил
Мельхиор. – Хотя у нас даже заварки нет...
- Неправда! – возмутился Каспар, вытряхивая из колпака кучу
чайных листьев и почему-то баклажан. – А это что?
- Петя, они же все мокрые, - прошептала Зинаида Михайловна. –
Простудятся ведь! А они даже нам с тобой в дедушки годятся!
- И что ты предлагаешь?.. – не понял Колобков. – Хотя ладно,
тащи их в солярий, пусть дедки погреются. Эй, деды, ком цу мир!
- Это он нам? – посмотрел на него Бальтазар.
- Зовет куда-то... – задумался Мельхиор.
- Хррр-пс-пс-пс... – сказал Каспар.
Но в солярий их все-таки заманили. Пока Каспар нежил рыхлые
телеса на лавке, а Мельхиор отмокал в бассейне, Бальтазар успел
снова поругаться с Матильдой Афанасьевной. Та требовала, чтобы он
немедленно снял «эти вонючие шмотки».
С двумя другими волшебниками проблем не возникло – Каспар из
всего одеяния по-настоящему дорожил только волшебным колпаком, а
Мельхиор вообще ограничивался самым минимумом. Зато Бальтазар
всегда одевался очень пышно, обворачивая себя в несколько слоев
материи, красил ногти и даже мазал сурьмой веки – так было принято
на его далекой родине.
Но в конце концов его уговорили.
Зинаида Михайловна предложила старику вынуть вещи из карманов, а
они пока все быстренько простирнут. Но, к удивлению жены и тещи
Колобкова, вытаскивать ничего не потребовалось – все карманы и
потайные отделения (а их в общем счете оказалось свыше семидесяти!)
пребывали в девственной пустоте.