— Я поняла уже, — вздыхаю устало, чувствуя, что наконец— таки отпустило. В голове так ясно и в душе спокойно стало.
— Только вот поздно. Я заявление писать буду. Не нравится мне ваш начальник, — пожимаю плечами, прикидывая в уме шансы на возвращение в старый отдел.
— Ты это зря, — хмурится Нина и, приоткрыв дверь, выглядывает в коридор.
— Егор Анатольевич строгий. Местами слишком, но он справедливый. И премиями балует хорошо. Он же преемник Кая! Три года на этой должности уже. При Егоре Анатольевиче, кстати, еще цветочки. Кай — вот кто настоящий цербер.
— Так они друзья? – удивляюсь я, хотя пора бы уже перестать.
— Еще какие, — ухмыляется Нина.
— Почему его Каем называют?
— Да потому что сердца у него нет. Чёрствый и бесчувственный он. Ни с кем и ни с чем не считается. Вот его точно не разжалобишь. Вообще удивительно, как они с нашим шефом дружат. Совершенно ведь разные.
— А по мне — так одинаковые, словно близнецы, — смеюсь, выходя из кухни вслед за Ниной.
Вернувшись в кабинета, устало опускаюсь на стул. Что теперь делать? Собирать манатки и ехать в кадры с заявлением? Или надеяться на чудесное прозрение начальника? Хотя, прозрение, навряд ли, случится. Особенно после моего концерта и фееричного хлопка дверью. Нет, эти снобы не простят. Абсолютную тишину пустого кабинета разрывает звонок рабочего телефона. А у меня сердце от страха биться перестает. Ну все, Гофман, час расплаты пробил...
— Да, — слетает безжизненно с онемевших губ.
— Ева, тебя шеф вызывает, — шепчет в трубку Нина.
Теперь мое сердце выдает под сто сорок ударов, крича о том, что лучше бежать отсюда без оглядки. Но я, привыкшая прислушиваться к разуму, приглушаю «вопли», рвущиеся из груди и, борясь с дрожью в пальцах, привожу себя в порядок. Губы подкрасим, прическу поправим. Помирать, так при полном параде.
В приемной Нина кивает, показывая жестами, что Кай уже ушел. Спасибо тебе, изменчивая госпожа— удача, хоть здесь ты меня не подвела. Вдыхаю полную грудь воздуха, и на выдохе открываю дверь и захожу внутрь.
Шеф стоит спиной ко входу. Смотрит в окно, приподняв одной рукой жалюзи, другая рука в кармане брюк.
— Готовьте служебку на начальника Специализированного отдела. Завтра в девять утра вам будет выделено десять бойцов, — говорит он, даже не обернувшись ко мне. А у меня словно камень с плеч, и жить так сразу захотелось.