Стивен почувствовал, что снова уплывает в царство Морфея, и
яростно помотал головой.
А что было потом?
Румына увезли в госпиталь и через месяц комиссовали по ранению.
Военная пенсия, гражданство Метрополии и навсегда покалеченная
рука. А ведь пацану еще не исполнилось и двадцати пяти.
Как дальше сложится жизнь инвалида?
Впрочем, еще неизвестно, как она сложится у самого Стивена. Ведь
он вполне может и не вернуться из экспедиции.
Двигатель МАЗа гудит ровно, убаюкивающее. Позади на спалке
похрапывает Иваныч, досталось вчера старику, а обещанной подмены и
пары дней отдыха что-то не видно. Водители изначально жестко
распределены по машинам. Кого собирался выделить Чекист? Ведь
никаких резервов нет. Да и каждый грузовик со своими особенностями
и нюансами. «Русича» не каждый вести сможет, очень уж капризный
тягач.
Мишка не выдерживает:
— Стив, ну ты проснулся? Расскажи, что там вчера приключилось?
Правда, тебя крокодил укусил?
Стивен вздохнул и нехотя принялся за рассказ...
24 февраля 32 года (за полночь)
На очередной остановке народ скучковался возле автоцистерны с
питьевой водой, чтобы вволю потрещать в отсутствие начальства.
Обсуждали последствия нападения ящериц на колонну, кто что видел, и
кто что думает по этому поводу. Потеря джипа вместе с экипажем,
суровая перестрелка в голове колонны, затем бешеная гонка по
пустыне, чтобы оторваться от обезумевших тварей, взволновали всех.
Мужикам было о чем поговорить, я их не осуждаю, но сама участвовать
в пустопорожней болтовне не стала. Так, послушала немного, одним
ушком, и ушла.
Ветер стал сильнее, порывами трепал брезент на кузовах, поднимал
и швырял в лицо целые пригоршни песка. Василий принес канистру с
водой, закинул в багажник и с ворчанием полез в салон. Как я его
понимаю! Хочется размяться, подышать свежим воздухом, а оно метет.
Забралась в салон и я, все одно с минуты на минуту должны дать
команду к отправлению. Арсений захлопнул капот, обтер руки ветошью
и сел за руль с недовольной миной на лице.
— Кажется, буря начинается, — проворчал он, устраиваясь на
водительском сиденье.
Затрещала рация, ворвался жесткий голос Быкова, возвестивший
начало движения конвоя.
— Ну, с богом! — едва слышно произнес Арсений и выжал газ.
«Скорая» сорвалась с места, пристраиваясь на свое привычное
место в колонне. Грузовики впереди тут же подняли пыль, которую
немедленно подхватил ветер, видимость сразу стала отвратительной.
Василий на задке демонстративно завалился спать. Вот бессовестный!
Хоть бы языком трепал, как обычно, какое-никакое, а все-же
развлечение. За окном темень, фары освещают только небольшой кусок
дороги и борт движущегося впереди грузовика с разбитым подфарником.
Иных зрелищ нет и не предвидится до самого рассвета. От скуки с ума
сойти можно!