Спустя некоторое время резко зазвонил древний эбонитовый телефон, притаившийся под журнальным столиком. Он звенел долго и мучительно.
– Возьми трубку, – наконец прошептала она. – Это тебя.
– Я уже понял, – тоже шепотом ответил он. – Чёрт с ними.
Телефон так же резко замолчал, и больше уже не звонил, а еще через некоторое время он сказал ей:
– Наверно, я сегодня слишком много выпил.
– Перестань… глупости…
– Я, кажется, больше не смогу…
– А тебе это очень важно?
– В-общем, нет, – ответил он, немного подумав. – Ну, я не знаю…
Она ловко спрыгнула с кровати и стала разливать пиво.
– Может, давай тогда просто поговорим? Ты же знаешь, с девушками моей профессии можно говорить о чём угодно, рассказывать всю-всю правду.
Он ухмыльнулся и перебрался обратно в своё кресло.
– А ты случайно не биоробот, созданный в подвалах Лубянки, чтобы собирать и транслировать конфиденциальную информацию?
Она засмеялась и, держа в руках стаканы, села ему на колени. Поцеловала.
– А какая разница? Ведь ты можешь говорить все, что угодно, и это и будет правдой.
– Тебя как звать-то?
Она на секунду задумалась.
– Ну, зови меня Сашей.
– А ты меня – Мишей. Ну, давай, – он взял у нее один стакан. – За знакомство.
Они выпили пива, а потом проговорили целый час, остававшийся им. И все, что они говорили, становилось правдой. В условленное время водитель ждал на прежнем месте и согласился подбросить его обратно. Наполеон открыл заднюю дверцу машины и, пропуская девушку вперед, посмотрел в небо. Оно было все точно такое же – фиолетово-красное, тяжёлое и необъятное. И оно знало правду.
Через полчаса Наполеон вышел из машины. Город по-прежнему спал. Снова незаметно миновав патрули, он вернулся в свою палатку, лег обратно и укрылся с головой шинелью. Никто не заметил его отсутствия. Он заснул крепко и снов никаких не видел.
А наутро было сражение.