Благуша с удовольствием потянулся в
карман за томиком «Апофегм», чтобы узнать, что на этот счет может
сказать любимая книжица, но в этот момент тихо скрипнула дверь, и в
лавке возник посетитель ⎯ да не кто-нибудь, а….
⎯ Здоров будь, Благуша, песий
хвост.
Выжига, собственной персоной.
Благуша насмешливо прищурился.
Могучая фигура другана, замершая
возле порога, выглядела какой-то непривычно поникшей,
нерешительной, бледно-зеленые глаза его, обычно жесткие, с
хитринкой, понуро смотрели в пол, пышные усы под крупным носом
поникли, словно трава от росы, и даже новый малиновый армяк бледнел
и старел прямо на глазах. Казалось, еще немного, и сами собой
начнут появляться заплаты. За дни, прошедшие после памятной
свадьбы, Выжига так ни разу и не подошел к нему сам; Благуша же,
проходя мимо по делам, запросто здоровался с ним, как ни в чем не
бывало. Чем ставил своего другана (не бывшего, никак не бывшего,
только тот об этом еще не знал, пусть помучается засранец, оторви и
выбрось!) в тупик. И вот, – гляди-ка! – решился-таки, бедолага,
выяснить отношения…
Ничего, время у него еще есть.
⎯ И ты, Выжига, будь здоров, оторви и
выбрось. Да ты проходи, проходи, в ногах, как известно, правды нет,
а кривды навалом. – Благуша приглашающе похлопал по скамье рядом с
собой. – С чем пожаловал?
Выжига смущенно кашлянул, шевельнул
светлыми усами.
⎯ Да ничего, постою я… А дело,
значит, вот какое. Народ меня тут к тебе послал, выборным вроде
как… Многие возжелали поставить тебя Паханом кона, ежели всем
пообещаешь такую же прибыль, какую сам поимел…
⎯ Понятно, на халяву и зверь бежит, ⎯
неожиданно для себя изрек Благуша.
⎯ Ага… Что-то в этом роде… Ну, да
дело не в этом, это – так, предлог к тебе заглянуть…
⎯ Всегда хотят купить то, что имеется
в одном экземпляре, оторви и выбрось, ⎯ добавил Благуша, словно
какой-то анчутка дернул его за язык.
Выжига удивленно умолк, сбившись с
мысли.
– Жажда богатства усиливается по мере
его роста… тьфу! да ты не обращай внимания, Выжига, это я так.
Мысли вслух. Так что ты хотел сказать?
Тот еще немного молча потаращился на
него, пытаясь уразуметь сказанное, потом нерешительно спросил:
⎯ Послушай, Благуша, друган, песий
хвост, я понимаю, как сильно ты серчаешь на меня сейчас…
⎯ Да ну?
Выжига поперхнулся и опять умолк.
Благуша долго-долго смотрел на него
пронизывающим (как ему хотелось думать) взглядом, заставляя Выжигу
чувствовать себя все более неловко. Затем с грустной и
снисходительной улыбкой изрек: