Я уже решил было уходить, но тут из
коридора послышались крики. Глаза Гретты от страха округлились, и я
потащил её к шкафу. Раскрыв дверцы, затолкал девушку внутрь и сам
устроился рядом. Только мы успели успокоить дыхание, как дверь
комнаты с грохотом распахнулась.
— А ну подъём! У нас тревога!
Мужик что-то хрюкнул и повернулся
набок. Очумевший от такого отношения солдат, взмахнул мечом и
плашмя ударил его по заднице. Пузатый вмиг проснулся и поднялся,
немного шатаясь и глядя на визитёра слипающимися глазами:
— А? Что? Какая тревога?
— Нас атаковали! На пост, живо!
Солдат начал спешно собираться, а
другой вышел в коридор будить остальных. Пока мы наблюдали за
пузатым через щель, я положил ладонь на руку Гретты. Она послушно
отдала мне кинжал. Буквально через минуту, натянув штаны и
поддоспешник, солдат рванул в коридор. Мы с девушкой с облегчением
выдохнули, но как оказалось, зря. Толстяк снова вбежал в комнату,
бормоча: «Где чёртов меч? Куда я его подевал?».
И стал нервно искать пропажу. Сначала
обшарил сундук, потом под кроватью, и наконец добрался до шкафа, в
котором мы прятались. Я уже приготовился вонзить ему нож прямо в
глаз, как вдруг в проёме комнаты появился давешний солдат:
— Я что сказал?! Бегом на выход!
Громко пыхтя, незадачливый стражник
освободил помещение и закрыл дверь. Как же нам повезло! Гретта тем
временем уже обжигала мне ухо своим дыханием, что мне хотелось
скорее исправить. Выбраться наконец на свежий воздух и...
Она вдруг укусила меня за мочку.
Нежно... Я в недоумении уставился на селянку, и в тот же момент
ощутил прикосновение её губ. Мы сидели в неудобной позе, но это не
мешало нам целоваться. День оказался настолько тяжёлым для нас
обоих, что хотелось просто закрыться от всего мира и остаться
вдвоём. Запереться в шкафу как малые дети и...
Мои руки свободно гуляли по её телу.
Шею ломило от неудобной позы, но вознаграждение стоило того, чтобы
потерпеть. Разгорячённая девушка, которую я буквально вырвал из под
грязных стражников, желала закончить начатое и получить своё...
Со мной. На краю жизни и смерти.
Когда уже перестаёшь вести счёт своим
смертям, начинаешь больше ценить чужую жизнь.
Она была словно нежный цветок на
осеннем ветру. Который в любой момент мог сорвать случайный
прохожий. И тогда цветок завянет, превратится в пыль. Этот цветок —
единственный человек, с которым я мог разделить свою ношу.
Единственный лучик надежды посреди океана тьмы. Гретта...