– Что, Феденька, не ждал меня увидеть в добром
здравии?
– Юрка, ты о чем?!
– Сколько ты господину Воскобойникову, который Филин,
заплатить должен? Не успел я его спросить. Отдал богу душу,
сердешный.
– Юрка, я ничего не понимаю!!! Ты о чем?!
– О тебе, братоубийца несостоявшийся. Прохор все же
человеком оказался. Не захотел грех на душу брать, все рассказал.
Надеюсь, зачтется ему это на небесах. Вот мы твоих «друзей» и
встретили, как подобает. Жаль, что Прохор погиб. Из-за тебя, гнида,
погиб.
– Что ты мелешь?! Это навет!!! Мало ли, что этот кучер
придумал?! Где доказательства?! Никакой суд это не
признает!
– Федя, ты неправильно понимаешь ситуацию. Ни в какой суд
я не пойду. Здесь ты прав. Доказательств, какие будут иметь силу в
суде, у меня пока нет. Но мне они не нужны. Я з н а ю, что ты хотел
меня убить. И для меня этого достаточно. Ты еще жив только потому,
что я не хочу расстраивать родителей твоей безвременной кончиной.
Да и лишнее внимание полиции к нашему дому мне тоже не надо.
Поэтому, Федя, расклад такой. Ты, вроде бы, собрался в Европу ехать
учиться?
– Да! Еду через неделю! И что?!
– Езжай и не возвращайся. Забудь дорогу в Россию. Если ты
вернешься, то я сделаю так, что тебя просто не найдут. Отец с
матерью опечалятся, конечно, но тут уж выбирать не придется. И еще.
Забудь теперь о своей доле наследства. Считай это платой за
спасение твоей поганой жизни и доброго имени. Приедешь и начнешь
сутяжничать — не обессудь.
– Что ты несешь?! Я все отцу расскажу!
– Пожалуйста. Иди, рассказывай. Хоть сейчас. Если отец
меня спросит, отвечу, что это твои бредовые фантазии. То, что мы
грыземся частенько, он знает. Поэтому не удивится. И если до твоего
отъезда на меня снова нападут какие-то мерзавцы, то ни в какую
Европу ты после этого уже не поедешь. Молись богу, чтобы этого не
произошло.
– Ты сумасшедший!!!
– Я сказал — ты услышал. Больше об этом говорить не
буду...
Оставив дорогого братца в растрепанных чувствах,
отправился перекусить, а потом в свою комнату. В конце концов, надо
отдохнуть. Всю ночь не спал. А заодно подумать, что делать дальше.
И выяснить, насколько велики различия в истории этой «кальки» с
моим прежним миром. Одно различие уже найдено — в моем мире в этот
период не было богатейшего петербургского промышленника,
мануфактур-советника Александра Давыдова. И этот особняк на
набережной Мойки принадлежал совсем другому хозяину. Была бы здесь
развитая информационная система вроде нашего инфонета, Ганс бы уже
давно много чего нарыл. Но увы, здесь середина