«Уходили из Одессы организованно. В порту ко мне обратилась какая-то девушка:
– Я секретарь комсомольской организации и боюсь здесь оставаться.
Я надел на девушку свой бушлат, бескозырку и провел на корабль.
В Севастополе нас посадили на автомобили, которые мы, кстати, доставили морем из Одессы, и привезли в Джанкой. Оттуда уже пешком на Воронцовку. С ходу ее взяли.
Очень скоро поняли, что Крым – это не Одесса, да и немцы – не румыны. Противник быстро обошел Воронцовку с двух сторон, и, чтобы не попасть в окружение, командир приказал отступать. Так и повелось: днем отбиваемся, ночью отходим. Отступаем вроде на Севастополь, но каким путем, бог его знает. Совершенно не остался в памяти Симферополь, когда впервые попал в него в 1944 году, даже не вспомнил, был я здесь или нет?
Остановились уже в Джалмане. Что делать? Отряд моряков небольшой – человек пятнадцать. Встречаем партизан. Как потом оказалось, это был 3-й Симферопольский отряд. Навстречу вышел комиссар отряда Чукин. Разговаривал грубо, презрительно. Матросы ответили тем же. Обматюкав партизан, моряки пошли дальше, но уже не по шоссе, а в горы. На яйле увидели разбитые телеги и возле них сделали ночлег. Телеги накрыли плащ-палаткой и уснули. Утром заметили мальчишку или, вернее, юношу, который пас барашков. Парень быстро забил барана, освежевал его и на костре приготовил что-то вроде шашлыка. Парень работал так ловко, что матросы откровенно им любовались. Так состоялось мое первое знакомство с крымскими татарами. Позавтракав, матросы почистили оружие. Проверяя его, пару раз выстрелили. Вдруг на плато выезжает «эмка». В ней партизан с ручным пулеметом, какой-то пограничник со звездой политрука на рукаве, ну и, естественно, шофер.
– Кто стрелял?
– Мы! Оружие проверяли.
Пограничник назвал себя командиром партизанского района и поинтересовался, что моряки намереваются делать дальше.
– На Севастополь идти.
Тот неодобрительно покачал головой. Посмотрел на автоматы ППШ, которыми были вооружены матросы, и предложил остаться в партизанах.
– Но тогда нас посчитают дезертирами.
– Не волнуйтесь, это уже моя забота! – парировал пограничник.
Так вся группа моряков осталась при штабе 3-го партизанского района» [35].
Помимо приморцев поток отступления занес в лес множество отдельных подразделений 51-й армии. Наиболее крупным из них оказались остатки 48-й окд., которая пришла в лес во главе со своим командиром генерал-майором Д. И. Аверкиным.