У него «спокійно все».
На берёзе не повесить,
Хоть давно народ он
бесит.
Лариса резко поднялась и взяла Богатырёва за руку. Глядя прямо в
глаза, обратилась:
– Володь, у меня есть отличный психолог. Тебе помогут.
– Помогут, Ларис? – словно сразу не понял он. Но отложив гитару,
всё же поднялся. – А кто остальным поможет? Мы в эпицентре урагана,
ёбаный в рот! Эту бурю невозможно обойти, невозможно объехать или
перепрыгнуть. Её можно только пройти насквозь, двигаясь вперёд шаг
за шагом. Мы тут жрём сидим и кайфы ловим. А там не выпускают из
рук телефоны. Там столько задач и поисков их решений, что порой
кажется, будто телефон можно заряжать пальцами. Это при том, что
никому нельзя телефоны! Понимаешь, меня? Вы выполняем задачу
вопреки, блядь! Нет времени откладывать. У войны нет выходных,
обстрелы ждать не будут. Там всё быстрее и происходит прямо сейчас!
Это ты понимаешь?
Лариса кисло улыбнулась, как пожилой ангел, что давно устал от
людей. В глазах только намокло. И едва заметив это, Богатырёва как
молнией прошибло. Он подскочил и пошёл. Споткнулся. Застыл. С
трудом поймав равновесие, пошёл снова. Медленно, словно ничего не
произошло и тело по-прежнему слушается, как и раньше.
Аппетит у всех тут же пропал. Боря вздохнул и поднял гитару
товарища. А затем сам запел. Ведь есть песни позитивные, а есть те,
что нужны тем, кто прошёл через многое.
Мальчики больше не встанут в
ряд.
Ушёл стотысячный отряд.
За честь, свободу и новоросскую
погоду.
Чтоб тучи стороной прошли
Солдаты смело в бой
пошли.
И тем, кто не вернулся в
строй,
от их семей протяжный
вой.
А тем, кто снова в полк
идёт
сегодня небо шлёт почёт.
Сияют воинов ордена.
Идёт война, ползёт война.
Боря сам отложил гитару. Без подсказок. Володя, что застыл в
холле на первой же строчке, только сейчас вновь продолжил идти.
Заскрипели половицы ламината. Не скрыть.
– Борь… ты общайся с ним, – тихо сказала Лариса за столом. – Ему
это сейчас очень нужно. Задержись. Не спеши. Просто побудь тут пару
дней, если дело терпит. Хорошо? Если нужно продать автомобиль, я
сама у тебя его куплю.
– Я понимаю, – кивнул сантехник, не испытывая какого-то
дискомфорта в общении с Богатырёвым.
Просто пока не понимал о чём можно спрашивать, а о чём не стоит.
А то ещё ответит в сердцах, а ты потом ходи с государственной
тайной в долгосрочной памяти как дурак. Сама не выветрится.