Оба замолчали и позади послышалось сопение на грани храпа. Не
сильный, не бесячий. Но есть. Шац словно сошёлся на такой
тональности, чтобы и спать в любой позе, хоть голову запрокинув, и
не быть придушенным носком за посторонние звуки в купе или
самолёте. И особенно в спальной.
– К храпу в блиндажах все давно привычны, – добавил Стасян,
снова что-то вспомнив. – Послушав пару дней разрывы от обстрелов,
на такие мелочи просто не обращаешь внимания. Вот спорим на
шоколадку, что за двадцать секунда смогу уснуть?
Боря улыбнулся украдкой. Понятно, что дело в шоколадке, а не
споре. Знал бы, что таким образом крановщика подлечить быстро можно
и на путь верный выздоровления вывести, весь багажник бы ими забил.
А теперь придётся до ближайшего магазина терпеть.
Потому только разговоры:
– Верю, Стасян. Ты это… когда в следующий раз вздумаешь кипяток
в раковину слить просто разбавь его с холодной водой. А если не в
терпёж, хотя бы кран с холодной включи на максимум, пока с кастрюли
кипящее варево сливаешь. Оно все смешается и урона будет
меньше.
– Принято, – повторил крановщик, прислонил голову набок и тут же
засопел. Даже двадцати секунд не прошло.
Слушая сип, хрип и подвывание уже с двух сторон, Боря хотел уже
негромко музыку включить или хотя бы новости на радиостанциях
послушать, но следом телефон зазвонил.
Подхватил, а там «Лёха». Если сестру Глобальный заблокировал
после её попытки считать отцом какого-то конченного мудака, что
вдруг о ней вспомнил, а не двадцать пять лет растил, то к её мужу
Боря претензий не имел. Пришлось отвечать на звонок.
– Да, Лёх?
– Боря, здорова. Куда пропал?
– Да так… суета, – чисто физически не мог перечислить всё, что с
ним произошло за последнее время Борис Глобальный. – А что?
– Борь… – даже набрал побольше воздуха в грудь Лёха. – Мы это…
Пашку крестить хотим.
– О как, – принял к сведению эту информацию Глобальный.
– Да и вот в чём дело, – продолжил на одном дыхании муж Дуни. –
Хотим, чтобы ты был крёстным отцом… Ты согласен?
Боря аж растерялся. Ну хотя бы потому, что сам не крещённый. И в
семье никто не крещённый.
– А ты сам крещённый? – только и спросил Боря.
– Я? Нет. Я в это всё не верю, – ответил программист и
признался. – Мы же больше за Матричного бога топим. Весь мир –
матрица и иллюзию. Ну, проекция, то есть.