А рядом уже Франция стоит, на скрепу-скрепку багетом давит,
прогнуть пытается. На ней шляпа мушкетёрская. А на крошки от багета
уже рыбки покушаются, тёмненькие. Рядом плавают и кричат в голос:
«пусти бабку, бабку пусти-то!»
Скрепа и ей ответ дала:
– А, французы? Ну с вами всё понятно. Женщин своих налысо брили
за то, что те с немцами спали, а сами пообсуждают, посудачат и на
заводы к немцам работать? Во даёте! Да мы за один дом Павлова
дольше воевали, чем вы за свою страну стояли. Понадеялись на Линию
Можино. Иначе, мол, не будет. Будет как раньше? Да? Но помогли вам
укрепления те?
Отпрянула Франция тут же, плесенью покрылась. Ну чисто – как на
сыре. Хуже только сыр с червяками.
– С червяками это уже к нам, – тут же добавила Италия, за спиной
кепку-шапочку фашиста скрывая и в кармашек серенький робко пряча.
Не было мол, показалось. А снова увидят – не удобно будет.
Только Польшу в бок Италия активно толкает, чтобы не спала.
А та глаза только распахнула и как закричит:
– Курва!
– Будь здорова, – ответила Италия, очень за здоровье
европейского соседа переживая. Кому ещё устанавливать итальянскую
сантехнику по Европе, как не польским сантехникам?
Польша кивнула, затем на всякий случай чихнула, чтобы все друг
друга правильно поняли. Но перестаралась и… нет её. Одни пузырики к
поверхности поплыли.
«Думал пшеки, оказались пшики», – понял Боря.
Пузыри уплыли, а скрепа-скрепка снова и говорит расслышал:
– Всё, как всегда. Речь Посполитая им не нравится, раздербанили
между панами. Под Российской Империей им тесно, видите ли. Даже,
когда первыми от крепостного права освободили. С СССР – им скучно в
космос летать, а Евросоюз их – обременяет. Дотаций мало… от
Германии.
Все тут же на Германию посмотрели. Будет ли платить, мол?
А она и говорит:
– Нихт… у …я! В смысле, нихт! – и по языку себя бьёт. – Тьфу,
зараза, привязалось! У меня тут русских уже больше, чем немцев.
Сдавайся, проклятая скрепка! Хватит у меня машины требовать. Нихтуя
нет уже… Тьфу! Короче, ресурсы твои поделим и как люди жить будем.
Нам вон Прибалтику реанимировать надо, Финляндию расплывающуюся на
пластырь закрепить, Швеции помогать, пока там все челму не
надели.
Боря сначала на три холмика посмотрел, что на дне почти не
видны. Поздно их уже реанимировать. На одном табличка «ушла и буду,
когда вернусь», на другом «лишь бы лучше, чем у соседа», а на
третьем: «главное памятники победить. Не помню, значит – не
было!».