- Дядя! Он говорит, что знает, как найти Лизу!
Далгет застыл, глядя на странного парня, в котором сейчас
читалась огромная чужеродная сила. Куда его отпускать, он же
совершенно неподготовлен. «Маугли», черт бы его побрал.
- Знаешшшь, где искать, ссскажи.
- Нет, - качнул головой тот. - Я один.
Подался вперед, сжимая ножны от своего кинжала, и повторил:
- Я! Должен.
***
Кай не имел ни малейшего желания объяснять, почему это касается
только его. Ему нужно было увидеть девушку, он не мог терять время.
Но седой Наг был ее отцом, и потому он терпеливо ждал. Но терпение
подходило к концу!
***
Далгет видел, что у парня на скулах сетью проступает чешуя,
глаза дикие, вертикальные зрачки горят огнем.
Раздражение захлестнуло главу Черных Нагов, раздражение и
злость. Он медленно выдохнул и оглянулся по сторонам, понимая, что
сейчас вынужден будет уступить. Потому что сам когда-то был таким
же. Потому что, возможно, этот дикорастущий фрукт - суженый его
дочери.
Но, черт побери, как же бесило его это все!
Ситуация на грани войны. Глава Черных Нагов уже сейчас готов был
отдать приказ вырезать весь клан Радужных, сдерживало только то,
что это унесет много невинных жизней. Сейчас он должен решить все
бескровно, а до Карахана и его щенка Магифа доберется после. Когда
Лиза будет уже дома. Но Далгета грызла тревога. Ведь если Радужный
ублюдок успеет провести обряд, вмешиваться будет поздно, Лиза
станет его ИматАани.
А завтра еще начинается большой прием. И он состоится, даже если
небо упадет на землю. Далгет не мог отменить мероприятие -
проклятые традиции. От радости можно сдохнуть!
Много мыслей.
В конце концов он повернулся и сказал дракону:
- Даю тебе сутки.
Потом повернулся к Мехидару:
- С ним пойдешь.
***
Дракону выбираться из подземного мира было проблематично. Каю
объяснили - это из-за его иномирной природы. Решили тем же путем,
каким он и попал туда - через грань междумирья. Неприятно, но
теперь дракон был к этому подготовлен.
Наконец все было пройдено, и они с молодым Нагом оказались ночью
в непроходимом тропическом лесу.
В первый момент на них обрушилась густая бархатная темнота,
потом глаза немного привыкли, стали различаться очертания растений,
сквозь черно-синюю тень понемногу проникал лунный свет, плотные
кроны в верхнем ярусе отсекали его, до земли доходило только
приглушенное рассеянное свечение. Но этого было достаточно, теперь
можно было видеть дальше вытянутой руки.