— Э-э-э… а-а-а… — затянул старую шарманку парень. — Королевская
семья… она ведь почти идеальная… братья друг за друга горой…
— Ага, конечно, — я раздражался всё больше. — Горой. Дружба
навек. Кровные узы.
— Ксандр? — Торон ошарашенно смотрел на то, как я
раздеваюсь.
— А это ты видел? — повернулся к нему боком, чтобы видно было
шрам на лопатке. — Ларгос с удовольствием наблюдал, как пыточник по
его приказу срезал с меня кожу! И это ты ещё другие порезы не
видел! Всё здесь и здесь было в надрезах до крови! Этриан меня
вылечил! Но он и не целитель, чтобы справится со всем. А Ларгос… Да
он наслаждался моими муками! Только и указывал, где и как срезать
мне плоть. Мне в живот руку запихивали, все кишки перелопатили,
пытаясь залезть в основное ядро. Я думал сдохну от боли! Ты хоть
представляешь, каково это, когда твоих потоков касаются чужие руки?
Хуже ощущения не представить. Эту боль невозможно описать, она
лежит гораздо глубже. Магия вообще слабо ощущается в принципе, но
когда их трогают, то она вполне физическая. И врагу такого не
пожелаешь. Скажи, Торон, за что? Почему он так со мной? Что я мог
сделать такого плохого? Торон?
Я с удивлением смотрел на полное ужаса лицо парня. Тот будто
испытывал рвотные позывы, его пальцы дрожали. Внезапно он вскочил
на ноги и убежал. Естественно, я рванулся следом.
Оказалось, его путь лежал в ванную. Парень согнулся над
раковиной, издавая вполне характерные звуки. Зайдя за ним, прикрыл
дверь.
Наконец, Торон медленно сполз на пол, тяжело дыша. Собственно,
так из него ничего и не вышло, но то, что ему действительно
физически плохо, я видел.
— Это преступление. Ты знал? — он жалобно посмотрел на меня
снизу вверх.
— Ты о чём?
— Подобные пытки. Когда затрагивается структура. Это тяжкое
преступление. За него ссылают на рудники или в полк отщепенцев.
Могут даже казнить.
— Впервые слышу, — пожал я плечами.
— Таким преступникам положена тяжелая работа в опасных для жизни
условиях. Обычно это шахты. Но существует полк отщепенцев. Они есть
на Жутких Болотах, смывают свои грехи кровью. Я не могу поверить… В
голове не укладывается… Остаются следы. В течении восьми месяцев у
жертвы, и трёх у преступника.
— Да какая разница? — отмахнулся я. — Пыточник исполнял приказ,
а Ларгос руки свои не марал.
— Но такие преступления нельзя оставлять безнаказанными!