— Начнем с простых команд, — продолжала я, — которыми мы
пользуемся в случае, если нужно срочно менять наши планы, поскольку
никто вокруг высокого эльфийского не знает.
— Не думаешь же ты, что я всерьез стану болботание ушастых
повторять, — разворчалось Лавронсо.
Я мило улыбнулась:
— Донно, пусть учит ваша эльфийская четверть. Договорились?
Итак. “Ам кот” — команда к атаке для всех. “Наур” — сигнал Бейлиру
стрелять. “Аварто” — отходим, отступаем, разбегаемся и прячемся.
“Нур ом реддисс” — перед нами нехорошее существо. Бейлир, будь
добр, проследи, чтобы все запомнили. Затем можно переходить к
другим словам.
Невзирая на легкое сопротивление дварфо сигналы были усвоены.
Дальше этого изучение эльфийского не пошло, но задираться мальчики
и немальчики перестали. По крайней мере, при мне.
Через неделю Секирд вызвался сходить к селению. Про чужаков там
наверняка уже забыли, летом в селении слишком много забот. Секирд
снял жилет, подвернул штаны, выпустил рубаху (которую уже пора было
стирать), и вполне стал похож за бродягу. Если никого
подозрительного нет, он притворится путником и купит еду "в
дорогу": сыра, ветчины, яиц.
— Секирд, какие яйца? Путники яйца не покупают, — рассмеялась
я.
— Скажу, что люблю пить сырыми.
Я махнула рукой.
Перед уходом дварфо и Бейлир о чем-то с ним шептались.
Секирд вернулся под вечер, и я охнула. К груди мальчишка
прижимал сверток с головкой сыра и ломтем ветчины, в руке он нес
корзину с яйцами, а через грудь была перекинута веревка, на которой
орчонок тащил два побитых колеса с продетой в них суковатой палкой
вместо оси, с навьюченой на нее грудой мусора, крепко перехваченной
несколькими рядами веревки: обломок плуга, прохудившаяся сковорода,
дырявая кастрюля, связка шестерней, останки мебели и еще что-то
неопознаваемое. Я слышала, что мускулы орков устроены иначе, и
теперь в этом убедилась. Худосочный человеческий подросток все это
не смог бы сдвинуть с места, а Секирд докатил, только очень
устал.
Но главное, что меня интересовало — зачем? И как он объяснил
селянам, для чего все это бродяге?
— А я будто бы на голову... — он выразительно постучал по виску.
Сделав лицо глупо-дурашливым Секирд забормотал, хлопая глазами: —
Дом буду строить, ага, дом построю, жить буду, у-у-у! Вот так. Они
мне, конечно, весь хлам продали, деньги-то нелишние, а потом
зазывали у них остановиться, кормить за работу будут, и угол дадут.
Добрые, — улыбнулся парень.