Лавронсо не сдержало удивления:
— Это ж сколько было виконту?
— Пятьдесят. А ей шестнадцать. Аларик строил планы, как нам
втроем бежать, но я понимала, что когда против нас два клана со
связями во всех сопредельных странах, нам нигде не скрыться. Я
решила все сама и уехала.
— Ты решила за вас двоих? И ему пришлось жениться на той
стерве?
— Почему же стерве. Милая девушка, и ей тоже было жаль, что ее
жених идет с ней в храм по принуждению. Я поговорила с ней и
попросила сделать его счастливым, насколько это возможно.
Я не рассказала, как я корчилась от боли, когда решилась уехать
и отказала себе в возможности увидеть Аларика в последний раз. Как
выпила кружку крепчайшего успокоительного взвара, горького, как тот
день, и все равно мы с невестой Аларика рыдали в обнимку, и Мириана
уговаривала меня довезти ее до монастыря, а я объясняла, что она и
свою жизнь погубит, и сестру Аларика не спасет. А потом с
постоялого двора в городе, который проезжала, я отправила письмо
Аларику с просьбой быть добрее к жене и не искать меня.
Мы снова молчали. Я повернула мясо и продолжила:
— Я сменила имя, чтоб меня невозможно было найти, и пошла в
компаньонки, благо, у меня были рекомендации из пансиона. Меня
наняли к девочке тринадцати лет. Она слишком рано расцвела, что в
сочетании с неуемной жаждой деятельности могло привести к
катастрофе. Понимая, что никакие запоры не спасут положение, а из
любого пансиона она сбежит, мои наниматели отправили меня на классы
компаньонок-охранниц. После "Дикого шиповника" мне удалось овладеть
многими умениями, вплоть до самозащиты с помощью зонтика. За
следующие три года я и руки ломала, и ребра, а сколько наставила
синяков, никто не считал. Мою подопечную тянуло на приключения, и
когда она удрала от меня на карнавале, чтоб пристать к компании
сомнительной молодежи, мне пришлось отбивать ее от "кавалеров" в
нешуточной драке. На счастье, помог прохожий. Когда прибыли стражи,
прохожий показал им печать гильдии порученцев и дал показания. Так
я познакомилась с Нимнадилем. Не сразу, но он все же уговорил меня
вспомнить, что я женщина.
— Нимнадил? Звучит по-эльфийски, но слишком коротко, — заметил
наш воин-бард.
Это может показаться странным, но за два года, что мы провели
вместе, я ни разу не упоминала о своих романах.