— Кто такие? Куда едете? Бумаги есть?
— В приморские края едем. Там, говорят, заработать можно, —
солидно ответило дварфо. — Попутчиков прихватили, кристаллы дешевле
выйдут. А баба, — дварфо кивнуло на меня, — за прислугу сойдет.
Лавронсо от стражей скрывать было нечего, и оно достало
документ. Мэтр и Секирд сделали то же самое. Увидев по бумагам, что
орк на самом деле полуорчанка, страж удивился, но, к счастью, вслух
ничего не произнес.
— У пацана, конечно, бумаг нет?
— Откуда? — пожала плечами Секирд. — Подобрали сироту, будет на
подхвате, потом пристроим куда.
— А ты, тетка?
— Селянские мы, бумаг не справили. Сын помер, невестка выгнала,
так я в услужение подалась, — состроила я жалостливое лицо.
Среди стражей много парней из сел, таких историй они знают пруд
пруди. По мне лишь мазнули взглядом с долей сочувствия и обернулись
к Бейлиру. И тут было слабое место нашего плана. Документ Бейлира
показывать было нельзя, чтоб не возбуждать подозрений. Эльф,
мобиль, человеческая женщина... не стоит наводить стражей на
ненужные мысли.
"Берлиэль" поддернула вверх бровь и приправив возмущение нотами
начинающегося скандала осведомилась:
— С каких это пор от высокородных детей лесов ожидаются
свидетельства беспорочности?
— Э... — лейтенант задумался. — Откуда мы вообще знаем, может,
вы и не эльфийка вовсе, а притворяетесь.
Я закаменела. Небеса, прошу вас, не дайте лейтенанту сказать
что-нибудь про эльфийские уши или тем паче потребовать проверить их
натуральность. Надеюсь, мой напарник все же сможет удержать себя в
руках, даже если этот безголовый вояка тронет его гордость. То
есть, схватит за кончик уха.
Но Бейлир поступил иначе. "Эльфийка" приняла томную позу и
пропела гамму от низких нот драматического контральто, заставивших
вибрировать пол под ногами, до верхних звуков сопрано, от которых
стражей вынесло из мобиля. Не рискуя приближаться к голосистой
эльфийке лейтенант махнул рукой, мол, езжайте, и Секирд
поторопилась закрыть дверь. Мы с Лавронсо быстро поменялись
местами, и я повела Стрекозу дальше по тракту.
— Друг мой, — начала я, ехидно улыбаясь. — Чего еще я о тебе не
знаю?
"Бейлиэль" дернула ртом и осведомилась у потолка:
— Полагаю, достопочтенная публика не осмелится возражать, если я
продолжу певческие экзерсисы?
— Бейлир, это низко, — зашипела я.