На подъезде к Лусмеину Секирд, которая следила за временем,
крикнула, что скоро шесть часов. Дварфо вцепилось в рычаги
побелевшими пальцами и погнало вперед быстрее. О том, что у нас с
Бейлиром договорено ждать четверть часа после назначенного, друзья
не знали, поэтому торопились. Когда сворачивали с тракта, кто-то
попытался заступить Стрекозе дорогу, мол, мобилям в город нельзя,
но Секирд распахнула дверь настежь и многозначительно помахала
топором. Так они и доехали.
Ночного зелья у меня остался последний пузырек, и Бейлир с
Лавронсо уговорили его приберечь. Я не знала в этой части
королевства мест, где можно надежно спрятаться, поэтому пришлось
действовать наудачу. Установив светляк-кристаллы, я вернулась за
рычаги, подкинула монетку и двинулась направо. Мы покрутились
туда-сюда — Бейлир тщательно запоминал повороты и делал заметки —
и, наконец, нашли полянку в стороне от дороги, где и остановились.
Светляки я тут же потушила. Мы замерли, Бейлир прислушался, Хитра
отошла в сторону, чтоб перекинуться не на глазах артефактора, но
вернувшись, мотнула головой — никого. Эльф подтвердил — слышны
только звери.
— Всё, всем спать! — объявила я и принялась вертеть рукоять на
стене мобиля.
Двинулись шестерни, заскрипели цепи, и Стрекоза начала
распахивать крылья. Бейлир с Лавронсо тут же отодвинули меня в
сторону и занялись крыльями сами.
Мы заперли дверь, я зажгла охранный контур по корпусу мобиля,
раскидали одеяла и упали, кто где.
Разбудили меня на рассвете. Я вышла, завернувшись в одеяло —
утро выдалось прохладное. Обильная роса прибила траву к земле, а
воздух можно было пить. Я поежилась. Судя по чистому небу, днем
вернется жара.
Хитра уже поймала двух зайцев, их быстро освежевали и сложили в
котелок вместе с клубнями картофеля, морковью и луком. Собрались
все, кроме артефактора. Его все еще не считали своим, кроме того,
для наших раздумий он был совершенно бесполезен.
Полчаса ушло на то, чтоб еще раз обменяться рассказами. Я только
диву давалась, как эльф научился действовать в этих землях. Дварфо
поклялось, что никогда больше не сядет за рычаги, даже не
прикоснется. Ему теперь долго будут сниться кошмары. Мы чествовали
Лавронсо как героя, а оно смущалось, краснело, отнекивалось, но
чашку исправно поднимало.
Обсудив прошедшие дни, перешли к насущному.