Мэдж и Клара, обе склонные к морской болезни, запаслись “терпингидратом с морфином”. Эту микстуру аптекарь велел принимать “по две десертных ложки при первых симптомах недомогания”. Симптомы не заставили себя ждать, и обе, выпив лекарство, спустились в свои каюты, где благополучно уснули.
Агата же осталась с папой наверху, они вдвоем следили за выгрузкой багажа, проверили, все ли на месте, а потом прошли на карапасную палубу[8], где и простояли на ветру два часа, до самой Булони. Потом еще целую ночь семейство ехало на поезде до города По, на юг Франции. Там Миллерам полгода предстояло жить в гостинице “Божесур”.
По расположен в живописной горной долине, окруженной Пиренейскими горами. Курортный город, как и Торки. Но Торки морской курорт, а По – горный. Самым величественным и знаменитым зданием там был замок Chateau de Раи, где родился французский король Генрих Четвертый. Город очень популярный среди любителей горных лыж и живописных ландшафтов. Однако Агате Пиренеи совершенно не понравились. “Это было одно из самых больших разочарований в моей жизни, – напишет она спустя много лет. – Где же громады, взмывающие до самого неба?” Вместо громад она “увидела на горизонте нечто похожее на острые зубы, поднимающиеся на один-два дюйма над равниной”.
Жизнь во Франции оказалась гораздо дешевле, чем в Торки, хоть его и называли Британской Ривьерой. Мистер Фредерик Миллер даже позволял себе отвлечься от неурядиц на пирушках с друзьями, а Клара решила приобщить Агату к французскому языку, раз уж они жили во Франции. Для приобщения наняли мадемуазель Моуру, крепко скроенную и крепко надушенную уроженку Гелоса, ближней деревушки. Занятия проходили в гостиничном вестибюле трижды в неделю. Мадемуазель, в отличие от ее подопечной, нисколько не смущало, что мимо снуют туда-сюда постояльцы, она упорно добивалась верного произношения. Агата страдала. И однажды после гриппа притворилась совсем ослабевшей, лишь бы больше не встречаться с мадемуазель Моурой.
Несмотря на этот печальный опыт, миссис Миллер не отступалась от своего намерения: ее дочурка должна овладеть “языком любви”. Так сама Клара предпочитала величать французский. Познакомившись у портнихи с ее помощницей Мари Сиже, Клара поняла: вот человек, который ей нужен. И предложила девушке “тройственную” должность: учительницы, няни и портнихи. Двадцатидвухлетняя Мари волосы собирала в тугой пучок, от нее пахло розовой водой, и она совершенно не говорила по-английски, оставалось лишь догадываться, что она имеет в виду.