Клара настояла и на уроках танцев. Каждый четверг Мари за полторы мили водила ее в танцевальную студию, которая располагалась над “Кондитерской Каллард”. Стоило только открыть дверь кондитерской, и в ноздри бил упоительный жаркий воздух, насыщенный ароматом сладостей.
У миссис Каллард Агата покупала свои любимые тянучки, две штуки, одну себе, другую Мари, которая всегда говорила: “Magnifique”[10]. Дожевав конфеты, они по боковой лесенке поднимались в зал “Атенеум”. Он был огромным, вдоль северной стены стояли деревянные стулья, сидя на одном из них, мисс Флоренс Эва Хики руководила танцорами. Вальс Агата разучивала под музыку Иоганна Штрауса-старшего, а польку – под музыку Иоганна Штрауса-младшего. Девочки танцевали друг с другом и по очереди – с самой мисс Кики. Мальчиков, похоже, не хватало, по крайней мере в “Атенеуме”.
Зато в летнюю пору, во время игр в крикет, Агата могла полюбоваться юными атлетами, “такими удалыми” в своих ослепительно-белых спортивных костюмах. После возвращения из Франции мистер Фредерик несколько лет был судьей на этих играх. Агата помогала ему подсчитывать, сколько было пропущено калиток, сколько каждой командой сделано пробежек, а для нее самой это было хорошей тренировкой в счете. Дни, проведенные с папой вместе у крикетной площадки, потом вспоминались как по-настоящему счастливые. Волнение было только спортивным, правила игры были четкими и понятными, и она вдвоем с папой, они вместе вершат праведный суд.
Весной 1899 года у Фредерика снова появились боли в груди, чаще по ночам. С апреля он даже стал записывать в специальный дневник количество сердечных приступов (в июне 1901-го он насчитает пятнадцать)…
Расстраивать жену и Агату своими недомоганиями он не хотел и теперь чаще обращался к лондонским врачам, чем к местным, в Торки. Поэтому неудивительно, что сообщение о смерти королевы Виктории (22 января 1901 года) застало мистера Миллера в Илинге, в доме Маргарет. Королева пробыла на троне шестьдесят четыре года! Дольше всех английских правителей. Народ любил Викторию, и ее похороны вызвали огромный ажиотаж. Маргарет и Мэри тут же придумали снять квартиру, из окон которой можно будет наблюдать за траурной процессией. Фредерик уведомил об этом свою “дорогую Клару”, которая боготворила королеву, теперь его женушка могла с комфортом разделить народную скорбь. В том же письме он сообщал, что закрыты все магазины и банки, правда, “в бедных кварталах их закрывать не стали”, еще писал, что посетил нового доктора, который лечит “какими-то сомнительными снадобьями”.