Интересно, семнадцать — это много или мало? Наверное, смотря для кого. Для меня — много, а вот для моего опекуна непростительно мало. Ведь он меня до сих пор считал маленькой глупой девчонкой. К тому же безответственной. А ещё нахальной, неуважительной, поверхностной, неуживчивой и прочая, и прочая, и прочая. Даже бесстыжей! Во как! Он мне прямо так и сказал при нашей последней встрече, когда я заявилась в кабинет директора гимназии в короткой юбке. Вернее, в юбчонке, как он тогда выразился.
Понятное дело, поступила я так нарочно, так как никогда не упускала возможности позлить Виктора. Для этого я без спроса взяла у соседки по комнате юбку (сама она никогда бы её не дала из-за натянутых у нас отношений) и предстала перед своим попечителем во всей красе. А если учесть, что в Наташке метр с кепкой, а ноги росли у меня, как говорится, от ушей… в общем, её юбка едва прикрыла мой зад. Но это того стоило, бескрайнее удивление и бешенство в глазах Виктора стали бальзамом для моей души. К тому же, в тот раз попало не только мне, но и Маргарите Львовне. Я увидела страх в глазах директора гимназии, когда Виктор велел мне выйти из её кабинета. Видите ли, ему приспичило поговорить с ней тет-а-тет.
Знаю я его разговоры без свидетелей. Бедная Маргарита. Не хотела бы я тогда оказаться на её месте. Лично мне хватало одного его презрительного взгляда. Но Виктор всё доводил до конца, поэтому даже не сомневаюсь, что в тот раз директриса узнала о себе много нового. Ведь он считал, что его внушительные пожертвования давали ему полное право вмешиваться в педагогический процесс. Огромное ему за то спасибо… провалился бы он вместе со своими деньгами и дурацкими требованиями! Ведь это по указке Виктора директриса с меня глаз не спускала. Ну а я, в свою очередь, всячески боролась за независимость и одновременно бесила своего опекуна. И у меня это неплохо получалось.
Но в этот раз всё происходило по-другому. Виктор явно не хотел портить ни мне, ни себе этот вечер. Всё-таки сегодня мой день рождения, а у нас была традиция отмечать праздники вместе. Несмотря ни на что. В конце концов у него тоже не наблюдалось по-настоящему близких людей, как и у меня. Ведь моя мама, его двоюродная сестра и единственная из живых родственников, умерла ровно семнадцать лет назад. Что самое паршивое — из-за меня, ведь она покинула этот мир сразу же после родов. Наверное, поэтому Виктор меня не особо любил, точнее, даже ненавидел, но терпел из-за кровных уз.