В середине правления Франциска I во Франции становятся все заметнее новые тенденции, которые после эпохи Возрождения распространились по всей Европе. Интерес к античности, открытие новых земель, увеличение денежной массы и денежного оборота, расширение торговли между различными странами, привычка к роскоши и хорошему вкусу – все это не только изменило внешний облик людей и предметов, но перевернуло материальную жизнь в целом.
В духовной жизни, в свою очередь, происходила подлинная революция после того, как, несмотря на противодействие парламентов и Церкви, книгопечатание стало набирать силу, удовлетворяя человеческую любознательность – идеи начали приобретать власть над сознанием людей. И власть эта выше, чем власть королей и папы римского. У дворянина, который раньше думал лишь о сохранении своего титула и своих владений, у буржуа, заинтересованного только в своем благосостоянии, у слуги, заботящегося только о хлебе насущном, появляются убеждения. Это не значит, что люди совсем отрекаются от своих интересов, просто теперь их прикрывают идеями, которые превыше всего. Начало великому противостоянию эпохи – противостоянию между свободой вероисповедания и незыблемостью традиции – было положено в 1528 году в Сансе. Теперь Франция разделена не на сословия – она разделена на две партии.
Две партии! Невозможно было помыслить, что благочестивые христиане XV и XVI веков, стремящиеся реформировать существующую Церковь, вместо этого создадут новую! Однако это случилось, когда пришли в противоречие разум и вера, буква учения и его смысл, догма и индивидуальное сознание. Страсти противостоящих сторон накалились до фанатизма. И пока католицизм защищался при помощи костров и пыток, Кальвин объединил протестантов при помощи строгого, деспотичного и нетерпимого учения. Насилие, после 1534 года не знавшее границ, шло вразрез с волей Франциска I. Сначала оно творилось только именем религии, но приверженность значительной части дворянства и людей образованных идеям Реформации не замедлила всколыхнуть самые низменные политические страсти.
Монархия, и без того ослабленная плачевным правлением Генриха II, о котором можно смело утверждать, что не было более никчемного короля в истории Франции, в час кризиса оказалась беспомощной, а государство – мало способным к выживанию. И как всегда, гранды стараются ослабить централизацию власти – дело, начатое Капетингами, – и одновременно нарушают золотое правило Капетингов: единство нации превыше всего.