– Да, это я, – Алексей подобрался. Юля, проснувшись, хлопала глазами, в которых сонную поволоку стремительно сменяла тревога.
– Вам знаком Белоглазов Владимир Сергеевич?
– Естественно. Что произошло? – Чекалов сел на диване, чувствуя, что нахальная ящерка, вчера вечером резвившаяся на спине, теперь добралась до сердца.
– Произошло убийство, – голос в трубке профессионально-ровен. – Гражданин Белоглазов убит. Я попрошу вас подъехать по адресу… адрес вам известен? Хорошо… Желательно прямо сейчас.
И все, и короткие гудки. Алексей опустил трубку, беспомощно оглянулся на жену, судорожно прижимавшую одеяло к груди.
– Володька… убит, – он все-таки смог произнести это слово чужим, деревянным голосом. Юля молча зажала ладошкой рот, глядя на мужа огромными, отчаянными глазами. – Я поеду, Юль.
Пластмассовая сова на стене таращилась стеклянными глазами, в глубине которых горели зеленые цифры – 07-13. Семь часов тринадцать минут, восьмой час утра… В памяти немедленно всплыло вчерашнее Юлькино: «час, когда Зло властвует над землей безраздельно»… Теперь, похоже, Зло не намерено ограничивать себя определенными часами.
– Я с тобой, – Юля принялась решительно одеваться.
– Тебе на работу…
– Там видно будет. Леша, я с тобой.
– Юль…
– Все, я сказала!
Таким тоном Юля говорила крайне редко. Как опытный психолог-профессионал, она твердо знала: если не хочешь превратить родного мужа в домашнего кота, день-деньской валяющегося на диване, мужчина в доме должен быть голова. Ее вполне устраивала скромная роль шеи, умело направляющей ту самую голову.
На улице дул неровный, порывистый ветер, свистевший в голых ветвях тополей и кленов. Февральский рассвет занимался неохотно, окрашивая небо в грязно-серый цвет, с серых фасадов домов таращились квадратные желтые глаза окон. И снова где-то на грани ощутимости послышался Чекалову мерзкий шипящий смех злобной реальности. «Сдавайся, человечек. Сопротивление бесполезно».
Юля, плотно сжав губы, уцепилась за его рукав, точно утопающий за спасательный круг. Ни единой слезинки не было в сухих, огромных глазах – только огонь и боль. Алексей попробовал изобразить на лице некое подобие ободряющей улыбки, но рот предательски задергался, и Юля чуть качнула головой – не надо, не сейчас…
Извозчика удалось поймать почти сразу – какой-то частник-«бомбила», активно работающий в утренние часы, распахнул дверцу «копейки».