– А я себе в комбез наблевал, – с досадой и злостью, в то же время с каплей сожаления и смущения отозвался Сагитай, чье лицо уже не закрывало забрало, после чего крайне нелитературно выразился, потрясая автоматом. Высказав все, что он думает, вроде как успокоился и попытался почесать щиплющий от кислоты живот, но сделать это в комбинезоне было невозможно, и он опять взорвался гневной тирадой в сторону мертвецов.
Трофим распаковал свой чемодан, доставая очередной холщовый мешок и упаковку медицинских обеззараживающих салфеток.
– Что опять? – упавшим голосом спросил Яков, глядя на серый мешок.
– Нет. На сегодня с вас достаточно, – улыбнулся Трофим. – Это шоколад, надо поесть, полегчает. Хороший, молочный, то, что нам надо сейчас, – сказал он, протягивая мешок, – но сначала руки протрите как следует.
– А что же с ними возни столько, а? Последнего-то все равно убили, так, может, сразу надо было? – спустя несколько минут, наконец успокоившись, спросил Сагитай. Он уже выглядел нормально, но слегка пришибленный взгляд говорил о том, что он не пришел в себя.
– Нет, мы его не убили. Вирусы найдут, какие мозги использовать вместо поврежденного участка, это не критично, – ответил Трофим. – И вообще, уничтожать объекты крайне нецелесообразно. Они прогрессируют, эволюционируют, и мы не знаем, какого уровня развития они могут достигнуть, если их уничтожать.
Все замолчали, жуя спасительный шоколад. Ощущая, как сходят на нет последние признаки воздействия зомбированных.
– Трофим, а вы не находите, что сегодня объекты воздействовали гораздо сильнее, чем обычно? – думая о чем-то своем, спросил Берик.
– Да. Сегодня прям как мешком по голове, – согласился Трофим. – Крайне мощное воздействие.
– Надо будет замерить, насколько коэффициент корреляции между нашей частотой и модулируемой частотой вируса поменялся. Я так думаю, наверное, к шести десятым уже подкатил, а? – прищурив один глаз, прикинув что-то согласно своим расчетам, сказал Берик.
– Не знаю, не знаю, – отозвался Трофим, – давно не замеряли. Резонатор поди в поле потаскай, шестьдесят пять килограммов меди, свинца и проводов. Хотя… – он бросил выразительный взгляд на обреченно переглянувшихся бойцов.