Вторая – это я, не помнящий своего имени и очень много чего еще.
Помню, что жил в России и ненавидел блогеров, рэперов, веганов…
Много кого. Как увижу, так вспомню, кого ненавидеть. Этому парню
лет было, наверное, сорок пять, но сейчас психологический возраст
улетел значительно ниже благодаря Юджину. Следовательно, я сейчас –
Дайхард Кейн, 18-летний студент Ратной Академии, у которого свербит
в жопе и других местах организма от того, что он одет как полный
нищеброд.
Третья – огромный, зловещий, жесть какой серьезный мужик на
деревянном троне, курящий сигареты одну за другой. Я даже не знаю,
где этот Эмберхарт сидит, в книге, что у меня в рюкзаке, или прямо
в моей голове, важно одно – он может делиться со мной знаниями
напрямую, минуя момент осознания, но… не хочет этого делать. Не
потому, что жадный, а потому, что не хочет влиять на мою личность.
Этот мрачный и жестокий человек ненавидит что Фелицию, что лежащую
на подставке книгу. Хотя нет, даймона он действительно ненавидит,
хоть и очень сдержанно, а вот к книге относится… странно. Можно
сказать, что с отвращением… в общем, там всё сложно, так что
халявных знаний больше не будет, во избежание, что я просто стану
им самим.
С этим надо будет разобраться.
Итого – есть я, есть он, есть Фелиция и есть книга, с которой
тоже все не слишком-то и ясно. Здравствуйте, меня зовут Дайхард
Кейн, и я человек-общежитие! Можно мне вас застрелить и ограбить? Я
хочу приодеться. Голоса в моей голове утверждают, что мне срочно
это нужно.
///
Зайдя к себе, Константин снял и раздраженно пошвырял в стену
около двери туфли. Затем, забежав к себе в спальню, он одетым
рухнул на кровать, уставившись в потолок. В голове было тесно и
сумбурно, причем, все мысли, что там сейчас роились, занимал чертов
Кейн!
Этот жилистый неряшливый парень слишком резко возник из ниоткуда
в жизни Азова-младшего, тут же полностью и безоговорочно растоптав
все мечты блондина о нормальной жизни и учебе в академии. Нет, не
своим появлением или вмешательством, а своими безжалостными,
точными, грубыми и омерзительно небрежными комментариями!
Сын графа представлял себе всё иначе. Совершенно всё! Вот он
сбегает из дому, записывается в академию, приносит присягу и…
здравствуй, нормальная жизнь? Дружба с молодыми студентами, флирт с
студентками, компании, совместное веселье и походы по кабакам? Ведь
не могут же все быть такими же, как дамы в салонах, куда его годами
таскала мать? И ладно бы только дамы… Дальше всех зашел поп,
приходивший исповедать жителей питерского поместья Азовых,
кряжистый и пузатый, но благодаря Пиате всё обошлось, на ее крики
прибежала стража, не допустив страшного. Попа лично прибывший в
поместье отец сжег заживо в алхимической печи, но разве может такая
малость вернуть душевное равновесие?