Да,
я едва не утонула, но все же справилась
с волной. Точнее, я просто не покорилась
ей, продолжая мысленно кричать, что хочу
домой… и река, будто услышав меня,
вынесла моё уже неспособное к сопротивлению
тело на берег.
Отплевавшись
от водорослей, я с трудом поднялась на
ноги, не очень ещё понимая, где я нахожусь.
И лишь спустя несколько неимоверно
долгих минут до меня дошло, что эта
заросшая, превратившаяся в ручеёк, речка
мало напоминает бурную Смородину возле
Калиновки. Но сильно смахивает на ту
Смородину, которую я знала с детства.
Я
была дома.
Наверное,
надо было радоваться, благодарить реку
за милость… но вместо этого я, с трудом
дотащив своё тело до луга, упала на траву
и горько зарыдала.
Ревела
я долго.
Плакала
навзрыд, билась в истерике — и вместо
того, чтобы радоваться возвращению в
свой родной мир, думала о преданном
доверии.
Точнее,
о предавшем меня муже. Зачем Мстислав
приволок меня в свой мир, зачем настаивал
на свадьбе, если у него не было недостатка
в женщинах?
Зачем
все эти разговоры про дом, который он
построил специально для меня, зачем
столько вещей из моего родного мира,
если в этом доме, вроде бы построенном
специально для меня, уже хозяйничала
другая женщина?
Я
лежала на траве и плакала, пытаясь понять
темного, за которого я вышла замуж.
Вышла
замуж, н-да…
Мне
достаточно было вспомнить нашу свадьбу
— наш идеальный праздник, чтобы снова
разреветься от боли.
Память
услужливо подсказывала недавнее прошлое:
как мы весело готовились к празднованию
нашей свадьбы, как Мстислав по вечерам
учил меня словам и жестам, которыми
молодожены должны были благодарить
волхвов и почетных гостей на свадебном
пиру; как мы с мамой спорили относительно
пирожков на столах — я предлагала отойти
от народных канонов и подать пиццу «из
русской печи», а мама считала, что лучше
не рисковать и ограничиться кулебяками.
Я
вспомнила своё белое подвенечное платье
— не народное, с вышивками и узорами, а
привычное нам белоснежное «городское»
платье… Само по себе это платье стало
для меня прекрасным свадебным сюрпризом
от моего жениха, а уж когда Мстислав
появился в безупречном черном костюме
моего мира, у меня просто перехватило
дыхание. Он — этот мужчина, которого
одинаково боялись как родовитые бояре,
так и сильные оборотни — он пошёл на
это ради меня. Разве я могла просить
большего? Я любила и была любимой!