– Если бы, – ухмыляюсь и качаю головой.
Трудно сказать, чего я ждал от этой встречи и как я ее себе представлял, но точно не ее, бросившуюся ко мне в объятия от того, что соскучилась. И все равно такая реакция, как средний палец, немного задевает, хоть это и вполне в стиле Летты. Что семнадцать, что девятнадцать – она все та же. И приходится снова себе напомнить, что переболел. Ведь так? Странное и противное, ноющее в груди чувство, которое два года назад подтолкнуло к переезду и смене команды, буквально гоня меня как можно дальше от девчонки, прошло. Не сразу, но прошло.
Я ее бешу до звезд в глазах, она меня ненавидит лютой ненавистью. По крайней мере, именно так мне сказали однажды. Извращенная дружба у нас такая.
Захожу в холл главного здания, и тут сегодня чертовски многолюдно, но это не мешает заметить сразу же фигурку мелкой. И без раздумий ноги сами несут в ее сторону.
– Лекции на втором, – тормозит меня голос друга.
– Скоро буду. Замолви там за меня словечко, если задержусь, – отступая вперед спиной, киваю другу, мордаха которого расплывается в довольной улыбке. Явно он уже себе напридумывал.
– Ну, давай-давай… – слышу гогот себе вслед и снова перевожу взгляд на девчонку, которая не воспользовалась моментом, чтобы смотаться.
Не могу сказать, что я был удивлен, когда увидел Виолетту Гаевскую в том же универе, где учусь и я, так как на днях Тёмыч обмолвился об этом, но удивлен был произошедшими разительными переменами в ее внешнем виде.
Так как вся жизнь прошла бок о бок, а родители – лучшие друзья уже тучу лет, естественно, что мы с ней не могли не видеться и довольно часто. Тем более дома почти по соседству. Она росла практически на моих глазах, и именно это и стало для меня во многом губительно. Эта привязанность со временем начала трансформироваться во что-то большее, что ни мне, ни уж тем более ей не нужно было.
И эти два года я буквально запрещал себе даже вспоминать о Летте. Этот перерыв был нужен мне, как воздух. Моя нездоровая тяга к “подруге”, что столько лет рядом и непременно сует свой любопытный носик везде, куда не следует, уже начинала пугать. Я не спрашивал у предков, как у нее дела, в разговоре с братом Виолетты старался вообще тему его сестры не поднимать и уж тем более не следил за соцсетями девочонки. И сейчас… годы прошли, но в моем отношении к ней, как оказывается, ни черта не изменилось. Все хочется так же задевать, язвить и подкалывать, выводя на эмоции. И, черт побери, быть рядом. Я, увы, все тот же.