– Лина не такая, – невольно вырвалось у Климова.
Саранцев глянул на него с любопытством. Можно сказать, с ба-а-альшим аппетитом.
– Ах, она у тебя «Лина»? Ты что – запал на нее?
– Ни на кого я не запал! Просто она совсем не такая, как ты рассказываешь.
– Ну ладно, может, и не такая, – примирительно согласился Саранцев. – Но она же тебе сделку порушила? Значит, самостоятельная… Надо же, какую аферу закрутила… – Он опять бросил взгляд на часы. – Ладно, поехали.
Поехали на машине Саранцева. Логично, раз мастер-ключ у него. В машине он включил навигатор, ввел адрес и, застревая в пробках, – ехать пришлось в самый час пик! – подвез Климова к уже знакомому серому дому за каменным забором. Добирались целый час.
Оба вылезли из машины, Саранцев извлек из кармана связку ключей на замысловатом брелоке с головой дракона, выбрал один. С виду обыкновенный магнитный ключ. Но он подошел к калитке. Климов вдруг почувствовал себя взломщиком, но тут же прогнал нелепую мысль. Эта дрянь торгует его технологиями у него же за спиной. Сейчас он ей доходчиво объяснит, что с ним такие номера не проходят.
Саранцев проводил его до нужного подъезда.
– Тут тоже магнитный замок.
И опять смутное подозрение кольнуло Климова. Опять он спросил:
– А ты откуда знаешь?
– Да ты что, это везде так!
Сомнения точили Климова: уж больно гладко у Влада все получалось! Но он был так зол, так хотел взять за горло ненавистную Pauline Polonsky, что ему было не до того.
Саранцев открыл универсальным ключом дверь подъезда.
– Ну ладно, дальше ты сам. Извини, подождать не смогу, дела. Но ты же отсюда сам доберешься?
– Доберусь. Пока.
– Письмо не забыл? – заботливо спросил Саранцев.
– Да уж не дурей тебя.
Климов вошел в подъезд. Лифта не было, а квартира сорок четыре, как оказалось, находилась на четвертом этаже. Это было очень высоко, этаж фактически последний, но Климов, обуреваемый злостью, преодолел подъем и даже не заметил. Вот она, квартира сорок четыре. Он позвонил в дверь.
За дверью раздалось удивленное: «Кто там?» Ее голос.
– Климов. Компания «Прорыв», – добавил он. Вдруг она не помнит его по имени?
Дверь открылась. На пороге стояла она, Лина. В домашних брючках «капри» и трикотажной футболке. На ногах… кажется, это называется «эспадрильи». Холщовые такие тапочки на веревочной подошве. Она отступила вглубь, впуская его в квартиру, и Климов оказался в прихожей.