– Один? – кивнула Лена на сверток. Жена дрессировщика обязана знать, что львы обычно приносят несколько детенышей.
– Второй родился мертвым.
Женщина бросила на мужа обеспокоенный взгляд: не переживает ли, не винит ли себя? Кажется, нет. Все в порядке, и она уже весело спросила:
– Куда мы его определим?
– Кого? – вышла в коридор мама Артема.
– Папа принес льва, – объявила и ей Анютка.
– С ума сошел! – схватилась за сердце пожилая женщина. – Тоже мне, Вера Чаплина![4] Ты о семье подумал? Как мы жить будем?
– Так же, как раньше, только вместе с львенком. Кстати, Чаплина держала свою Кинули в коммуналке, и никто из жильцов не возражал, а тут родная мать...
– Я не возражаю, Темочка, – тут же пошла на попятную мама, – я беспокоюсь. Ты же помнишь эту историю с Берберовыми?[5]
– Помню. К счастью, никому больше не приходило в голову держать в квартире взрослого льва. И я тоже не собираюсь. Договорились?
– Договорились, – обреченно вздохнула мама.
Согласие домашних было получено, и малышка Диана (так Артем решил назвать львенка) осталась в квартире на попечении женщин. У Артема репетиции, представления, постановки и ежедневная борьба за жизнь еще двенадцати хищников. В девяносто третьем году запасов мяса в стране не хватало для людей, и обеспечивать необходимым ежедневным рационом всех своих зверей Госцирк возможности не имел. Коллеги из конно-спортивного клуба нашли выход: катали детей на лошадях, хоть как-то животных подкармливали. Лев прокатиться на себе мог позволить только Артему, да и не всякий лев, только самый покладистый. Цирковые зазывали зрителей сфотографироваться с кроликами, обезьянами, медведями, но лев – не кролик и даже не медведь: его на поводке не удержишь. В общем, забот у Артема хватало. Двенадцать пар голодных глаз ежедневно взирали на него из клеток. Говорят, артист должен быть голодным, тогда драматическая игра получается надрывнее и достовернее. Лев – артист развлекательного жанра, а для того, чтобы заставить публику смеяться и восторгаться, неплохо самому быть довольным жизнью. Артем старался сделать эту жизнь приятной: несколько раз в неделю подрабатывал ночами охранником в продуктовом магазине, а зарплату получал мясом. Последствия этого – чуть более сытые звери и несколько внушительных шрамов на ногах дрессировщика: после бессонных ночей реакция заторможена, не всегда удавалось увернуться от чем-то недовольного хищника.