Ночь прошла спокойно. Ну, как спокойно, понятно, что я несколько
раз просыпалась покормить дочь. Но от Максима была тишина.
И лишь только на утро он прислал сообщение:
Максим: «Я приеду».
И я снова была в режиме ожидания. Хотя заняться мне было чем.
Дочка требовала внимания каждую секунду. Первые сутки тишины
закончились. И теперь ей хотелось постоянно быть у меня на
ручках.
– Ты моя сладкая, – шептала я ей, аккуратно поглаживая щечки, –
Самая красивая девочка на свете.
– Она и правда очень красивая. Как ее мама.
Я не услышала, как вошел Максим. Обернувшись, увидела темные
круги у него под глазами и поняла, что он не спал всю ночь.
– Объясни, пожалуйста, что произошло. Почему у тебя сейчас
голубые глаза?
Он с такой мольбой смотрел на меня и с такой болью. Было
ощущение, что он сейчас готов поверить в любую чушь, лишь бы не
разочароваться во мне.
– Значит, Нора все-таки уговорила тебя посмотреть мои детские
фото.
– Да, – кивнул он, – Вернее, нет. Я сопротивлялся. Не понимал, к
чему эта блажь. Но потом, где-то часа в три ночи, я понял, как
сильно не хочу тебя потерять. И открыл его.
Я кивнула. Знала, что он увидел на первой странице.
Новогоднее фото, на котором мне семь лет. Портретная съемка. На
голове у меня ободок со снежинками, в ушах сережки–снежинки, пышная
копна белых, кудрявых волос. И огромные карие глаза. Ты натыкаешься
на них сразу, как только открываешь фотоальбом.
– Это какая-то мутация?
– Нет, – улыбнулась я, – Это дурость и глупость одной наивной
девочки, которая насмотрелась шпионских фильмов.
Увидев в его глазах непонимание, я рассмеялась.
– Мой побег из дома был настолько захватывающим, что я решила на
этом не останавливаться. Казалось, что изменив свой внешний вид, я
навсегда потеряюсь, и никто не сможет меня найти. Поэтому сделала
операцию по смене цвета глаз.
Он кивнул, переваривая информацию.
– И еще, ты, видимо, блондинка, да?
– Да. И, кстати, я бы снова хотела вернуться к своему
натуральному цвету.
– Я буду счастлив просто от того, что вы рядом со мной. А какого
цвета у тебя при этом будут волосы, мне совершенно не важно.
Он аккуратно обнял нас с дочерью.
– Знала бы ты, что я пережил этой ночью. И все из-за своей
вспыльчивости.
– Да уж, было бы гораздо проще, если бы ты смог себя
проконтролировать и мы бы поговорили, как взрослые, умные люди, –
пожурила я его.