- А вы шутник господин Бендер.
- Ну что вы любезнейший Михаил
Исаакович, какой из меня шутник. – Подпустив в голосе металлические
нотки, я уставился ему в переносицу не мигающим взглядом.
Расслабился что-то товарищ, надо его несколько взбодрить.
Ювелир, наткнувшись на этот взгляд,
чуть заметно вздрогнул и опустил голову. Я же, как ни в чем не
бывало, продолжил разговор прежним вполне мирным тоном:
- Главная трудность здесь в подборе
девиц. И дело вовсе не в артистических талантах. Девушки нужны
симпатичные, но как выразился один высокопоставленный господин, «с
заниженной социальной ответственностью».
Ювелир поднял голову и с легким
испугом спросил:
- Простите, но я что-то не понял про
девушек.
Чего это он испугался? Наверное,
вспомнил, что я в прошлый раз вел себя как не совсем адекватный
человек и, услышав слова про непонятную «социальную
ответственность», решил, что я снова слегка поехал крышей.
- А! Не обращайте внимания, это
просто неловкая шутка. Девицы нужны сравнительно молодые,
прагматичные и в отношении мужчин опытные, но не проститутки. Лучше
всего, на мой взгляд, подойдут молодые еврейские вдовы.
Услышав это, Гуревич возмущенно
вскинулся, но я остановил его жестом:
- Успокойтесь, Михаил Исаакович! И
позвольте объясниться. Мои слова вовсе не означают, какого либо
унижения ваших соплеменниц, а скорее даже наоборот. Вы же не будете
отрицать, что евреи люди довольно талантливые? Не будете. Что
процент образованных людей среди евреев гораздо выше, чем среди
остальной части населения империи, тоже не отрицаете? Не отрицаете.
Согласитесь, что все это в известной мере относится и к
женщинам.
Гуревич несколько озадаченно поглядел
на меня и согласно кивнул. А я продолжал распинаться.
- А теперь представьте себе, молодую
бездетную вдову, живущую в захолустье, да еще в черте оседлости.
Какие у нее перспективы? Только безрадостно увядать. Но она
образованна, умна и ей уже наверняка осточертели и родственники
покойного мужа и даже какой ни будь старый пейсатый вдовец, за
которого ее хотят сплавить. И тут вы с предложением, пусть
несколько сомнительным, но сулящем надежду.
- А если женщина не слишком молода? –
С задумчивой заинтересованностью спросил Михаил Исаакович.
Чего это он? Никак родственницу хочет
пристроить? А ведь точно. Надо с ним поосторожней быть. На всякий
случай спросил: