– Кстати, о деле… – понизил голос
Натаниэль. – Подожди-ка.
Он мягко забрал книгу из рук Генриха
и подозвал первого же студента – кудрявого и тощего, чем-то
отдаленно похожего на бедного арестованного мальчика, Родиона
Зорева. Имя прочно засело в голове, перед глазами, точно наяву,
замелькали строки полученного утром рапорта, и Генрих нервно потер
переносицу.
– Доставьте, юноша, к западному
флигелю Ротбурга, – сказал он, старательно пряча лицо в поднятый
ворот пиджака. – На имя Томаша Каспара. Скажите, от герра
Габихтсберга. Получите двадцать крон.
Мальчишка живо перехватил завернутые
вместе подарки Натаниэля и без лишних вопросов пустился вниз по
лестнице.
– Однако, здесь расторопные студенты,
– заметил Генрих. – Мне бы таких слуг.
– Могу одолжить одного, – рассмеялся
в ответ Натаниэль. – Увязался в Каликате за мной беспризорник, жил
в доках, в бочке из-под рыбы, сносно изъясняется по-ютландски, так
и напросился ко мне в прислугу. Он из низшей касты, все равно бы
закончил в нищете, а тут хотя бы читать-писать обучится. Назвал его
Диогеном, – Натаниэль подмигнул Генриху и закончил: – Может,
пристроишь куда-нибудь? Арапчата в Авьене экзотика.
– Покажешь своего Диогена, –
рассеянно ответил Генрих. – Я же вот о чем хотел спросить. Имя
Родион Зорев тебе о чем-то говорит?
– Пожалуй, нет, – без раздумий
ответил Натаниэль. – С какой кафедры?
– Естествознание. Его арестовали на
днях за хранение революционных прокламаций.
– Помилуй Бог! – воскликнул
Натаниэль, удивленно вскидывая выгоревшие на солнце брови.
– Убеди деканат не отчислять его до
окончания разбирательств, – сказал Генрих. – Мальчишка оказался не
в то время и не в том месте, отчасти в этом есть моя вина.
И вина редактора Имре Фехера, надо
думать. Кто в здравом уме пошлет желторотого щегла в элитный
бордель на встречу с его высочеством, которого и без того
преследовали шпики? Теперь Фехер сам залег на дно, издание
«Эт-Уйшага» приостановлено, и Генриху несподручно выходить с ним на
связь, а неудачливый студент ночует в каталажке. Что ж, придется
немного потерпеть: в силах Генриха перевести Зорева в щадящие
условия, нанять изворотливого адвоката и, если нужно, внести залог.
Вот только Зорев, если верить рапорту, упрямится в показаниях и
по-прежнему берет всю вину на себя.
Смелый мальчик. Глупый мальчик.