Инспектор был проклят, поэтому попал прямиком в мой Ад после
смерти! Кикимора засосала его в себя, являясь моим стражем.
Оглядевшись, никого не нашёл, лишь я один в комнате.
Отлично!
Я концентрируюсь и вытягиваю из Ада ту душу. Ещё свеженькая. Но
уже успела, как следует, провариться в котле чертей с вилами, ну
или как тут современные люди представляют свой Ад.
Передо мной повисла чёрная фигура. Душа свежая, облик ещё не
потеряла. Но лицо в агонии. Ну а как ты хотел? За грехи нужно
платить. Вы люди тысячи лет жили без наказаний за грехи. Но скоро
времена поменяются. Цикл жизни и смерти стабилизируется, а каждый
грешник получит по заслугам. И никакие оправдания, мол: «Я не знал,
что за это попаду в Ад» и прочее, не помогут. Грех есть грех!
— Говори, кто тебя нанял?
— По… сре… дник… он при… нял заказ на тво… фаб… рику и род… я
испол… нитель… один… из… — к удивлению, душа была способна говорить
и звучала жутко, по крайней мере для простых людей. Таких как
Ангелина, завалившаяся в комнату.
— П-п-п-призрак! — и вновь я удивился. Девушка побледнела и
потеряла сознание… Не знал, что она так боится приведений. Но
отговорка на этот счёт у меня уже придумана, поэтому продолжаю
допрос.
— Кто такой посредник? Как он выглядит?
— Не… знаю… Никто… не знает…
— Кто ещё с тобой взял этот заказ?
— Ска… жу…
И он действительно назвал четыре имени, которые я тут же передал
Кикиморе. Но что с этим делать, пока не знаю. Как я отвечу на
вопрос: «Откуда ты знаешь?».
Ладно, подумаю, а потом с Жанной посоветуюсь. А пока…
Взмахнув рукой, вернул душу в Ад. Я не обещал упокоить или
перенести в загробное царство. Как-то так.
— Лина, просыпайся, — подойдя к девушке, положил ладони ей на
щёки и активировал Тёплые руки. И та резко открыла глаза.
— П-приведение! Тут приведение! — запаниковала она, но я не
отпускал её.
— Я прогнал его. Больше нет призраков, не переживай.
— П-правда? — на её глазах появились слёзы, а сама она тряслась.
Аж стыдно стало, что напугал. Но…
— Конечно, я же светлый маг. Я постоянно с ними сталкиваюсь.
Изгоняю, допрашиваю, очищаю. Ещё с нежитью борюсь и жуткими
проклятиями.
— Прости, но, может, так у тебя поубавится желание связываться
со мной, — пробормотал я, беря на руки девушку, вновь потерявшую
сознание.
Уложив её на кровать, потянулся, похрустел косточками и пошёл на
улицу. Так! А что, собственно, с небом? Почему оно радужное?!