Скупщик отошел за
деньгами. Я же сидела, задумавшись. Может
стоило кровь сдать?
— Ира, подойди сюда, —
позвал меня Панкратий. Я вздохнула,
отгоняя соблазнительные мысли легких
денег, подошла к нему. Он открыл дверцу
витрины, доставая кулон в виде красной
розы, вокруг которой переплетался
стебель. Сама цепочка была черной с
красными вкраплениями. Стебель розы
был выполнен из черной стали с зелеными
вкраплениями.
— Такое ощущение, что
он грязный.
— Черное золото. Дорогой
сплав с драгоценными камнями. Тонкая
работа, — сказал скупщик, даже не подходя
к нам.
— Она хорошо будет
смотреться на белой кожи, — сказал
Панкратий. — Но оденет не каждая.
— Почему?
— Посмотри на мелкие
шипы на стебле розы. Они царапают кожу.
Если надавать на кулон, то он покарябает
кожу до крови.
— Это не украшение, а
пытка, — сказала я.
— На самом деле его
придумали женщины, чтобы нас соблазнять.
Кровь имеет специфический запах.
Смешиваясь с феромонами, откровенным
желанием — она приобретает аромат
дурмана. Не все могут с этим дурманом
совладать, — ответил Панкратий. Улыбнулся.
— Не знаю. Мне кажется
это нечестно.
— Почему? Вот смотри,
у меня есть власть, есть деньги, есть
опыт. Я могу, если захочу, тебя легко
соблазнить. А что ты можешь сделать? На
первый взгляд, у тебя нет шанса. Но если
подумать, то ты можешь так меня собой
приманить, что я ни о ком другом думать
не смогу. Для этого же нужно знать
маленькие хитрости.
— Знаете, я с вами
ужинать не пойду.
— Ну, это мы еще посмотрим,
— усмехнулся Панкратий, убирая цепочку.
— А как тебе такое украшение?
— Что это?— спросила
я.
— Лямки из лизовой кожи
для лифа или сорочки. Знаешь, такие, без
рукавов, — ответил он, доставая две
тонкие полоски с красно-бирюзовой
чешуей. На концах полосок были замочки
из драгоценного металла. Поверх замочков
крепились маленькие рыбки из черного
золота с желтыми крупинками. — Украшение,
которое никто не увидит, но о нем будут
знать двое: тот кто подарил, и тот кто
его носит.
— Если его не видно, то
смысл в таком украшении? — спросила я.
— Как память. Ведь и
для этого тебе подарили птичку. Чтобы
ты помнила, а не продавала ее.
— Не все воспоминания
хочется хранить, — сказала я, отходя,
чтобы забрать деньги.
— Лавр, пришли мне потом
лямки для лифа и пояс для женских панталон
из лизовой кожи, — сказал Панкратий.