Я ушла в уборную. Здесь
был душ и теплая вода. У нас дома была
лишь холодная вода и корыто, которое
еще приходилось выливать после мытья.
На полочке лежало душистое мыло. Я
вначале хотела им воспользоваться, но
подумала, что от таких ярких ароматов
могут возникнуть вопросы. Пришлось с
тоской отложить его. Может когда-нибудь
и я куплю себе такое мыло. Вот Лизе наберу
денег и тогда станет жить проще.
Панкратий уже разделся.
Жестом пригласил меня в кровать, пока
сам ушел плескаться. Я села на край
кровати. Закрыла глаза. Интересно, теперь
я совсем упала или еще не совсем и смогу
попытаться выбраться из этой ямы?
— Полотенце сними и
ложись, — сказал Панкратий.
Ладно, полторы тысячи
стоили его потерпеть. А если опять ладонь
к щеке приложит, то можно будет отвлечься.
Он лег рядом. По смуглому
телу стекали капельки воды, которые он
не вытер. Эти капельки были даже на его
бороде. Он лежал на боку, подпирая рукой
щеку, и смотрел на меня. Я думала, что он
сразу на меня завалиться, а не будет
рассматривать. Но он рассматривал. Я
это словно физически чувствовала.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать. Так мы
начнем или будем разговаривать?
— Хочешь побыстрее от
меня отделаться?
— А чего тянуть?
— Урок первый, любовь
— это не прыгнуть в кровать, потыкаться
и разбежаться.
— Но еще и поболтать.
— Это узнать человека
ближе. Пусть и один раз, но ты с ним
разделишь эмоции. Откроешься перед ним.
Почувствуешь уязвимость перед ним и
силу над ним.
— Силу чувствуют лишь
мужчины.
— Это мы с тобой пройдем
чуть позже, если продолжим встречаться
дальше, — ответил Панкратий. Он провел
ладонью по моей груди. Животу. Поднялся
опять к груди. Простое поглаживание, но
как же оно меня бесило! — Тебе нравится?
— Нормально.
— Не нормально. Нравиться
или нет?
— Нет. Я говорила, что…
— А так? — спросил он,
гладя меня по щеке.
— Так нравится.
— Хорошо. А когда я тебя
поцеловал?
— Терпимо. Я говорила…
— Помню, что ты говорила.
Тебе не нравится, когда тебя трогают.
Но прикосновения могут быть разными. И
какие-то тебе все равно нравятся. Ложись
на живот.
Его пальцы заскользили
по моей спине. Поглаживания сменялись
надавливанием. Когда он начал разминать
мою шею, то вовсе стало приятно.
— Вся напряженная. Ты
словно со мной воевать собралась, —
сказал он.
— Что ты делаешь? —
Помогаю тебе расслабиться. И показываю,
что прикосновения бывают разными. Не
всегда они приносят боль.