Честно говоря, я так и не смог понять, было все случившееся наваждением или реальностью. Когда этот «электрический удар» наконец-то исчез, и я пришел в себя, свет в кабинете уже был. Книга в старинном кожаном переплете лежала на полу, а задыхающийся Джеймс пытался оправдаться. Он привалился к стене и тяжело дышал.
– Нельзя было этого делать! Нельзя! – Юсуф почти выкрикивал это. – Нельзя!
– Я же не знал. Что это было такое?! – говорил Джеймс, тупо глядя на нашего провожатого. Его лицо приобрело мучнисто-белый оттенок.
– Кажется, все обошлось, – сказал Юсуф, вытирая пот со лба. – Мне удалось…
Он не договорил, глядя на нас и, как казалось, мучительно пытался подобрать слова. Наконец вздохнул:
– Идемте. Я… я потом все скажу. Такие книги могут быть опасны. Это – очень серьезно.
– Яд, что ли? – немедленно предположил Джеймс, который все еще никак не мог отлепиться от стены. – Такие книги давались приглашенным врагам диктатора?
– Нет. Не яд. – Юсуф покачал головой. – Сколько ты успел прочесть?
– Самое начало, я даже не понял, что это. Это написано по-арабски?
– Нет.
– Вот и мне странным показалось. Так что это?
– Сейчас. Выйдем на воздух – расскажу. Это – особое оружие диктатора. Вы же сами видите – его бомбят, а ему ничего не делается. Говорят, что он неуязвим, но лишь немногие знают правду.
Последнюю фразу Юсуф произнес шепотом, когда мы оказались в коридоре, а он тщательно закрыл дверь, ведущую в библиотеку.
– Ничего не понимаю, – хмуро произнес Джеймс. Кажется, он более или менее очухался, хотя, видимо, «электрический удар» воздействовал на него сильнее.
– И не надо. Я все расскажу. Не думал, что вы захотите взять это в руки, обычно от таких вещей человека вертает… воротит.
Ни Джеймс, ни я не поняли, что хочет сказать наш провожатый. Но мы никогда еще не видели Юсуфа таким напуганным. Парень сильно переменился, сейчас, при горящих неоновых светильниках в коридоре, его лицо казалось не смуглым, а пепельно-серым. К «кошачьему лазу», ведущему на улицу, мы неслись почти бегом, наш гид замыкал это шествие, оглядываясь назад, будто из кабинета должно было вылезти чудовище и устроить за нами погоню.
– Что случилось? – еще раз спросил я, но никакого ответа не получил. – Что это было?
На свежем воздухе и в самом деле оказалось чуть лучше. И это – невзирая на средиземноморскую жару.