Она раздела его как маленького – помогла снять пиджак, расстегнула ремень и рубашку.
Господи, как же ему стыдно за это свое смятение, за кобелиную стойку на запах сандала, за все. Сергей быстро скинул одежду и стремительно нырнул под простыню, будто голое тело могло выдать истинную причину его дурацкого поведения.
Ольга почему-то не легла – села рядом.
– Ты молодец… – сказал он и закрыл глаза, чтобы не видеть ее любящего взгляда.
– Это ты молодец, – засмеялась она и взъерошила ему волосы. – Устроил с бухты-барахты светский прием…
Ольга помолчала, а потом вдруг задумчиво сказала:
– А Оксана эта… она симпатичная.
Сердце дало короткий сбой и… припустило в бешеном ритме. Открыв глаза, Сергей в упор посмотрел на Ольгу.
– Симпатичная? Да, наверное… Я, правда, не очень-то к ней присматривался.
Он бы руку дал отрубить, чтобы это «не очень присматривался» было правдой.
Да в конце концов, что он такого сделал, почему ведет себя как нашкодивший кот?! Барышев схватил Ольгу в объятия и рывком потянул на себя.
– Симпатичная, симпатичная, – засмеялась она. – Милая… и даже очень! – А потом обхватила его руками и прижалась всем телом. – Знаешь, я почти счастлива.
– Почти? Интересно. Почему почти?
– Потому что мне не хватает Машки, Мишки и Костика, и еще – я мучаюсь без работы.
– А почему счастлива?
– А счастлива, потому что тебя люблю… ужасно люблю… Я даже не думала, что могу так любить. Правда, правда…
Барышев почувствовал облегчение. Ну вот, все решилось.
Какой, к черту, сандал, ему все почудилось.
Сергей впился в Ольгины губы сумасшедшим удушающее-агрессивным поцелуем.
Все померещилось…
Просто он так заработался в последнее время, что забывал смотреть на Ольгу, слушать ее, дышать ею.
В нем нет ни йоты пространства для другой женщины. Его мир – это Ольга, его жизнь – Ольга, его космос, бог, ангел-хранитель, его кровь и плоть…
Дим Димыч все утро капризничал, но, как только пришла няня, стал паинькой – и каши поел, и горло дал посмотреть, и на прогулку оделся, не хныкая. Инга Сергеевна ничего особенного не делала, чтобы он ее слушался, но Димыч все ее указания выполнял беспрекословно. Надя иногда с тоской думала – может, ему не хватает бабушки, и поэтому пожилая няня стала для него непререкаемым авторитетом?
– А теперь другую ножку давай. Вот так… – слышался из коридора голос Инги Сергеевны. – А теперь шапочку… Вот какая у нас шапочка красивая. Тепло Димочке будет!