Мы, Мигель Мартинес. Объективная реальность. - страница 8

- Ну что, говорить готовы?

- А куда я денусь?

- Тогда хорошо. Сейчас вы встанете, сможете ходить и писать.

И мой визави щелкнул пальцами. Блин! Руки и ноги… как кандалы свалились. Теперь я мог двигаться, поэтому стал, не обращая внимание на пришедших, двигаться, растирать руки, ноги.

- Меня зовут Николай Смирнов, моего коллегу Михаил Кунин. Мы оба сотрудники особой следственной группы при НКВД СССР. И теперь именно мы будем работать с вами, Михаил. Точнее, с вами обоими. И с товарищем Кольцовым и с гражданином Пятницыным.

(К сожалению, другой фотографии Орнальдо я не нашел)

(Хотя... вот еще Орнальдо за работой)

- На чем же я прокололся?

Спрашиваю, стараясь как можно дольше держать хвост пистолетом. Вообще-то ни я, ни Кольцов таким недостатком, как хладнокровие, не страдаем. Блин, вспомню, какой был адреналин, когда я с Троцким… в общем, да. Киллер из меня получился так себе, ниже среднего. Не Пьер Ришар в «Уколе зонтиком», но близко к этому.

Смирнов улыбнулся.

- Вообще-то мелких проколов было множество, но… секс.

- А… вот оно что, значит, эта девочка в Париже была всё-таки не случайной встречей.

- Догадались? Да.

- Ну а потом мы опросили ваших жён. – встрял в разговор Кунин. – Настоящую и бывшую.

При слове о настоящей жене я почувствовал, как скривилась морда Кольцова, хорошо, что это чувствовал только я. Но настроение от этого у меня пошло чуть-чуть в плюс. Вот, сделал кому гадость, даже не ты. А тебе это в радость! Ага! Достал меня Кольцов своим нудёжем, а говорят, что любви с первого взгляда не бывает. Бывает! Причём ещё и до гроба!

Конечно, с Паолой сексом занимался я, а не Миша, вот тебя, дурак и подловили на медовой ловушке. И вроде в разговорах с ней не попалился. Точно, не попалился, иначе бы уже моё хладное тело обнаружили где-то под Парижем, если бы обнаружили вообще. Следовательно, всё-таки секс. Смирнов вывел меня из состояния глубокой задумчивости.

- Понимаете, Михаил, вы своими «письмами» итак привлекли к себе очень много пристального внимания. Очень много. Так что, вас рассматривали буквально под микроскопом. Вот и стали вылезать мелкие детали. А по сумме, так их стало критически много.

- И тогда меня подвели под гипноз. А я-то думал. Что за дурацкий метроном в кабинете у вождя, блин, как мальчика сделали, чес слово…