Она отходит от окна. Переодевается. Готовит себе ужин. Как будто успокаивается. Но не успокаивается. Все время поглядывает в сторону окна. Ждет, когда двор накроют сумерки. Потому что знает, как только за окном стемнеет, так под деревом, что растет внизу напротив ее окон, появится кто-то. Кто-то…
Эрика выключает в комнате свет, чтобы он, отражаясь от стекла, не мешал ей смотреть на двор, и вглядывается, вглядывается, вглядывается в нижнюю часть дерева. За ним опять кто-то стоит. Точно стоит. Прячется. Скрывается. Кто и зачем?
Она прижимается лбом к холодному стеклу, всматриваясь, пытаясь понять, не обманывает ли ее зрение. Когда так сильно напрягаешь глаза, то утолщение ствола дерева легко принять за прильнувшего к нему человека. Так же, как и ветви, качаемые ветром, складывающиеся в причудливые фигуры. Но иногда Эрика совершенно отчетливо видит именно человека. Он отрывается от ствола, за которым прячется, и замирает на месте. Очевидно, тоже всматриваясь. В ее окно. В Эрику, стоящую у окна. И она отшатывается назад в глубину комнаты. Падает в кресло.
Эрика просто не знает, что делать. Пытается успокоить себя мыслями о том, что тот, кто стоит под деревом, может быть, вовсе стоит там и не из-за нее. Но ведь может быть, и из-за нее. А может, ей все-таки кажется, и там под деревом никого нет. И она снова осторожно подходит к окну. Снова, напрягаясь, смотрит под дерево. То надевая очки, то снимая, всматривается, всматривается, всматривается. Прикрывает на время уставшие глаза и потом снова смотрит. И снова видит. Это не обман зрения. Не хитросплетение ветвей и листьев. Под деревом, то прислоняясь к стволу, то отделяясь от него, стоит человек. Среднего роста. В чем-то темном. Он стоит, ничем не выдавая своего присутствия. Он не курит. Не блестит очками. Не смотрит на экран мобильного телефона. Он просто стоит. Как будто чего-то ждет, чего-то выжидает. Чего?
На счастье Эрики, ветви дерева не достают до окон ее квартиры. Так что со стороны улицы ей ничего не угрожает. Но вечернее беспокойство приходит к ней не только оттуда. Как только окончательно темнеет на улице, из-за двери начинают доноситься странные, подозрительные шорохи. Как будто на лестничной площадке кто-то мнется, переступает с ноги на ноги, обдумывая что-то, решаясь на что-то.