– Хорошо?
– Да! – Она обвила его шею руками и теснее притянула к себе.
– Как раз это я имел в виду, когда говорил, что ты можешь остаться со мной, – шептал он, быстро касаясь губами ее носа, щеки, изгиба бровей.
Бекки лежала не двигаясь. Он еще оставался в ней.
– Я серьезно. Я не так богат, как Драксингер, но по крайней мере не так груб, как Раш.
Бекки беззвучно засмеялась его извиняющимся ноткам, что доставило Алеку новое наслаждение, потому что, вздрагивая, Бекки сильнее сжимала у себя внутри самый чувствительный член его тела.
– О Боже, Бекки! – пробормотал он как в тумане. – Что ты со мной делаешь! У меня нет слов!
– Делаю что-то хорошее?
– Очень хорошее! Просто чудо, – чуть слышно проговорил он и, склонившись к Бекки, стал целовать ее с новой силой.
Все, что произошло дальше, оказалось для Бекки полной неожиданностью, но неожиданностью волшебной. Она только в этот миг начала понимать, что самое лучшее было еще впереди. Удовольствие превратилось в блаженство, а блаженство – в экстаз.
Бекки закричала, крик становился все громче, все пронзительнее. Их общие движения замедлились, его рывки – углубились. Бекки казалось, что ее тело превратилось в пронзительный свет, в само воплощение любви. Алек не отрывал от нее взгляда, читая в темных глазах Бекки бесконечную сладкую муку.
– О, Бекки, Бекки, ты мне нужна!
– Алек…
– Да… – хрипло прорычал он, сделал резкий рывок вниз и, обвивая стан Бекки руками, впился в ее губы яростным, лихорадочным поцелуем. Снова и снова он вонзался в нее с бешеной силой, так, словно для него наступил конец света. Кульминация его страсти продлила сладкие содрогания, сотрясавшие тело Бекки. Жаркое, отрывистое дыхание Алека звучало у самого ее уха. Наконец он обессиленно рухнул на Бекки. Воздух короткими толчками вырывался из его легких.
Бекки витала в иных мирах. В ее жилах вспыхивали и гасли тысячи крохотных звезд. Она плавала в бархатной темноте, качаясь на мягких волнах ночной тишины.
Мысль о том, что утром придется уходить, была горька и мучительна, но девушка твердо знала, что ни за какие блага мира не подставит этого мужчину под удар.