- Но ты можешь отказаться, разорвать соглашение, -
доктор продолжал улыбаться. - Вернуться домой.
И что тогда? Охранником в ЧОП, за копейки сидеть на вахте и
дуреть от тоски? Вспоминать Милу, того мудака, который увел ее у
меня, и мучиться, глядя как умирает без нужных лекарств
бабушка?
- Ладно, - сказал я.
Через мгновение я уже лежал на кушетке, и доктор суетился вокруг
— нацепил на левое запястье широкий браслет, другой на правую
лодыжку, посветил мне в глаза и нахмурился.
- Поехали, - сообщил он. - Это дело интересное,
нестандартное.
Я поплыл, словно от наркоза, хотя мне ничего не кололи, но тут
же в сладкий дурман ворвалась боль, дикая, режущая — затылок,
позвоночник, обе ноги до самых пяток, и руки до пальцев. Я
захрипел, выгнулся дугой, сдерживая рвущийся из горла крик, и
черный бешеный водоворот засосал меня.
Это был тот день, когда я вернулся со срочной,
прибыл утренним поездом, красивый, молодцеватый, а нарядной
дембельской форме.
Родной город встретил птичьими трелями и весенним теплом, ярким
голубым небом. Тогда я полетел домой словно на
крыльях, и даже не домой, а сразу к Миле
— ведь она обещала ждать, и теперь мы поженимся, и все
будет хорошо.
Столкнулись у ее подъезда, когда она выпорхнула на работу,
изящная, тонкая, с копной светло-рыжих волос.
- Привет, - сказал я, ощущая, как губы сами
растягиваются в улыбке.
Качнулся вперед, чтобы обнять, прижаться, уткнуться носом в эти
сладко пахнущие волосы, но Мила неожиданно отстранилась, лицо ее
сделалось незнакомым, чужим, в синих глазах блеснула тревога.
- Ты не предупредил? Почему? - спросила она.
- Сюрприз, - я нахмурился. - Ты не рада?
Вспомнилось, что в последние месяцы она не так охотно
реагировала на мои сообщения в мессенджере, иногда
вообще не отвечала, говорила, что занята на работе, но все равно
меня очень ждет… Конечно в башку лезли
мысли, что не все там чисто, но я им воли не давал,
гнал прочь.
Мы были «помолвлены» с третьего класса, с того дня,
когда новенькую девочку посадили ко мне за парту. Я
стал ее кавалером, преданным защитником, и в положенном возрасте
мы начали встречаться, тихо, спокойно, без красивых
истерик и надуманных «отношений».
Я даже дрался за нее с Мишкой-Жабенем, первым
уродом и хулиганом класса.
- Кое-что изменилось, - Мила заправила прядь волос за ухо. -
Отойдем, я расскажу.