Я жестом показал, что присесть можно - свободных столиков в баре
уже не было совсем.
Оба поздоровались по-немецки, сразу закурили. Вот не выношу,
когда смолят в ресторанах. Мало, что сам пропахнешь табаком, так
еще и еда в рот не лезет. Впрочем, тут это сейчас обычное дело.
Пепельницы есть везде, разрешения спрашивать не надо. Дымят почти
все. Даже женщины.
- Найн шпрехен зи дойч - коряво произнес я. Надо же как-то
начинать разговор. Уходить сразу не хотелось - рыжеволосая не
отпускала меня. Манила. Так и хотелось следить за ее плавными
движениями в танце.
- А по-английски вы говорите?- нарушила молчание иностранка на
языке туманного Альбиона. Ее муж тем временем делал заказ
официанту. И похоже тот вполне понимал его немецкий.
- Говорю.
- Можно узнать, почему вы в камуфляжной форме? Это так
необычно
- Местный охранник - пошутил я - Николас
- София Лосте, очень приятно. Я вас где-то видела!
- У меня очень распространенный тип лица.
- На охранника вы не похожи!
Мужчина тем временем закончил делать заказ, на неплохом
английском представился Иоганном.
- Вы по делам приехали в Союз или как туристы?
- Мы приезжали навестить могилу нашего сына. И решить вопрос с
нашей внучкой.
София сжала губы, в глазах Иоганна поселилась боль.
- Вы же немцы?
Дополняя друг друга, пара рассказала свою историю. Иоганн и
София были из числа левых активистов из Саарской области, которая в
массе была населена немцами, но после Первой мировой войны и
поражения Германии управлялась Лигой Наций. В 30-е годы немцы
потребовали провести референдум о принадлежности Саара среди его
жителей, и большинство проголосовало за Германию. Штурмовики начали
репрессии среди леваков, шла охота и за семейством Лосте. У пары
был сын-подросток Губерт. Скрываться с ним было тяжело.
Пара попросила советского журналиста Михаила Кольцова, которых
знал их многие годы, спрятать Губерта в Союзе. Тот согласился.
10-летнего Лосте в 1933 году привезли в СССР.
Паренек нахватался левых взглядом от родителей, даже дрался со
скаутами - Кольцову пришла в голову идея раскрутить “немецкого
пионера”. Встречи со знаменитостями, фотографии в газетах, лекции
об угнетенном положении трудящихся в Европе. Нацизм уже пер как
танк - такая пропаганда была актуальна и понятна, тем более по
итогам поездок по СССР Кольцов с любовницей написали под именем
паренька "Губерт в стране чудес". Как “немецкий пионер” увидел
Советский Союз и полюбил его.