— Уже все выдали, что знали. Но там никого не было... — князь
перестал ржать над фантазией о голожопых врагах, удирающих от
некультурных грибов. — Ход подземный за стену взяли под наблюдение.
Но кажется мне, что новости долетели до всех заинтересованных лиц,
так что никто носа не высунет. Как их теперь выманивать, ума не
приложу.
У меня была мысль задействовать княгиню Сабурову, альбиноса она
помогла найти, её шпионы везде. Но если изначально ей тоже давали
задания, а она получается предала предателей, то и от её людей
станут прятаться. Но всё равно, сообщение ей отправил.
В общем, идеи от этих двух шутников переставали казаться такими
уж бесполезными. По крайней мере весь Малый совет будет бояться
молодого князя. Не самый лучший старт карьеры, но эффективный.
Тем не менее творить дичь я строго запретил, аргументируя что
такое лишь мне позволено. Иначе обижусь и выйду из совета.
Подействовало, как и обещание что-нибудь придумать. Парни
отправились в княжеские бани, а я в библиотеку. Спасение мира не
избавляет от должностных обязанностей.
Хранимир Альбертович, под впечатлением от нашей беседы,
действительно всё держал под контролем. Чем окончательно убедил в
собственной хитрожопости. Ведь мог раньше всю эту суету на себя
взять!
Просителей доступа к книгам было немного и большинству из них
было дано разрешение. Так что до самого вечера обширный главный зал
наполнялся людьми. Талмуды вели себя прилично, на гостей не
кидались. Только одну бабку покусали, по словам хранителя, за
оскорбление содержимого. Её отлучили от библиотеки, а книжку
отправили на реабилитацию, которая заключалась в том, что один из
призванных духов поглаживал обложку и говорил какая она
замечательная.
Я степенно походил мимо столов, приветственно кивая, понял что
без меня обойдутся и вернулся в имение, с удовольствием
прогулявшись пешком.
Во дворе было подозрительно тихо и безлюдно. Взглянул на часы.
Для обеда поздно, для окончания строительных работ рано. Прошелся
по дому и тоже никого не обнаружил. Подозрения потихоньку
превращались в догадки и я вышел через другие ворота, в переулок,
утыкающийся в реку.
Ругань я услышал издалека. Низкий, но очень громкий голос сулил
кому-то судебные разбирательства и крупный счет за издержки и
моральный ущерб. Ему поддакивали голоса потише, а оппонента я
узнал.