Меня, кстати, после окончания расследования прилюдно и
торжественно наградили, вручив при всей школе почетную награду в
виде медали "За мужество" и грамоту за помощь в обеспечении
безопасности школы.
Именно тот нашумевший случай, когда покушающийся на мою жизнь
убийца по приказу Аристарха Дмитриевича пробрался в окно комнаты
где я находился, решили представить обществу как попытку диверсии.
После чего, была небольшая и забавная сказка о том, как я с ним
мужественно сражался и однозначно имел все шансы одержать верх,
если бы не бравые бойцы службы безопасности, очень вовремя
подоспевшие на сигнал.
Настоящие же поздравления я получил в весьма узком кругу лиц,
состоявшим из почти всей семьи Белорецких, в том числе и Алины с
отцом, а также высшего руководства моей школы. На награждение
откомандировали в город и моего дядю Святогора, который был
несказанно горд за меня, хоть и потом ругал, что я опять влез в
неприятности. Дядька целый день провёл со мной в городе, после чего
вновь отправился в командировку, на этот раз заграничную.
Что же касалось князя, то он произнёс торжественную речь и тепло
меня поздравил, во всеуслышанье заявив, что на таких парнях как я,
держится вся империя. Отбросив мысли о том, что где-то я подобную
фразу уже слышал, я наслаждался коротким моментом триумфа и
всеобщего уважения. И правильно, потому что очень скоро вся эта
ситуация забылась и продолжилась обычная жизнь.
***
- Что это у тебя тут? - брезгливо вытаскивая из волос какой-то
бесформенный кусок засохшей и дурнопахнущей дряни, произнесла
Алина.
- А ты понюхай. - с трудом сдерживая ехидную улыбку, бросила
Маша.
По моей просьбе, князь таки одобрил перевод девчонки в нашу
школу и вот уже четвёртый год Морозова училась вместе с нами. По
какой-то причине, девочке поменяли фамилию.
Сама Маша эту новость о перевода восприняла поначалу весьма
спокойно, потому как не понимала принципиальной разницы. Но позже
осталась положением вещей весьма довольна.
- Фу! Воняет! - воскликнула Алина.
- А-ха-ха! - заливистым смехом, будто звон колокольчиков
расхохоталась Морозова, а следом и Максим.
Закатив глаза и одарив подругу осуждающим взглядом, Белорецкая
повернулась ко мне и вопросительно подняла бровь.
- Всё, что ползает по полу в общаге – рискует превратиться в
еду. - флегматично заметил я.