На город уже спустились сумерки, но он все же смог разглядеть на ее лице грустную гримасу. Яна нервно вздохнула и выдала:
— Извини, но нет. Мы с тобой по-разному смотрим на мир, и желания у нас тоже разные. Нам не нужно встречаться.
— Яна… — расстроенно протянул он и попытался ухватить ее за пальцы, однако девчонка отдернула руку.
— Да что за черт? — вконец разозлился он.
В ресторане пару раз брал ее за руку и никакого отторжения не заметил. Наоборот, стоило ему ее коснуться, как глаза малышки расширялись, дыхание учащалось. А у него и подавно внутри все переворачивалось от желания более плотного контакта. Уж кто-кто, а Давид Охикян умел понять, равнодушна к нему девушка или нет. Безошибочно определил — нравился Яне, еще как нравился. Именно поэтому предложил отведать десерт в гостинице.
И вдруг нельзя. Все нельзя! В койку не уложи, на свидание не позови, даже простого касания руки и то постаралась избежать. Почему с ней все настолько сложно?
«Не тому человеку ты отказываешь, милая…»
Давид набрал полную грудь воздуха и деланно спокойным тоном сказал Геннадию:
— Останови машину и выйди.
В этот момент джип как раз катил по тихой улице. Водитель тут же затормозил у обочины, выскочил из машины и зашагал в сторону.
Яна уставилась на Давида круглыми глазами, тут же забубнила:
— Что ты делаешь? Не надо…
Она попыталась открыть дверь, но Давид резко потянулся к ней, перехватил ее руку, а потом нажал за ее спиной кнопку блокировки дверей. Спросил резким голосом:
— Объясни популярно, чем я тебе не нравлюсь?
— Выпусти! — потребовала она
— Ты не выйдешь из машины, пока все мне не скажешь, — произнес он своим фирменным диктаторским тоном, чтобы малышка раз и навсегда уяснила, кто в доме хозяин.
Богиня она там или нет, он-то всяко главнее.
Следующую минуту Давид буравил Яну строгим взглядом, слушал ее напряженное дыхание.
— Ты правда не понимаешь? — вдруг выдала она.
— Видишь у меня на лбу третий глаз? Нет? Мысли читать не научился, — проворчал он.
— Ты относишься ко мне как к проститутке! — вдруг выдала Яна.
Чушь. Абсолютная чушь.
— Э-э… — Давит замер, переваривая услышанное. — Я тебе вроде бы денег не предлагал…