Впрочем, Яна не придала этому значения, очарованно смотря в черные глаза Давида.
Она наслаждалась вкусным капучино и улыбкой кавалера вплоть до того момента, пока не приметила, что правый кулак Давида немного опух. Внешнюю сторону пальцев покрывали синяки и покраснения, а на костяшках среднего пальца и мизинца красовалась свежая бордовая корка. Разбил в кровь!
— Ой, а что у тебя с рукой? — Яна прикрыла рот ладонью.
Давид приподнял левую бровь, а потом посмотрел на собственную руку, будто только что увидел повреждения.
— А, это? Не обращай внимания, Яночка, просто перестарался с грушей, — поспешил он ее успокоить. — Понимаешь, день на работе выдался нервный, а в таких случаях я обычно выпускаю пар в спортзале.
— Хороший способ снять стресс, — вымученно улыбнулась она. — Только травматичный.
— Просто попалась очень вредная груша, — усмехнулся Давид.
На секунду Яне показалось, что он говорил вовсе не о груше, а о человеке.
Она с опаской посмотрела на Давида. Он был на полголовы выше ее и отличался атлетическим телосложением — широкие плечи, мускулистые, явно очень сильные руки. Она, конечно, его без одежды не видела. Вживую. А вот в интернете нашла множество его фотографий в майке и шортах, сделанных на яхте, пляже и бог знает где еще. Нашлось даже несколько изображений с голым торсом. Этот мужчина определенно провел в спортзале не меньше тысячи часов, иначе такую мускулатуру не разовьешь. Мощный и сильный, он внушал трепет.
Реши Давид кого-то избить, результат для противника мог быть самым плачевным. И если это была не груша…
Впрочем, Яна почти сразу забыла свои темные мысли.
— Знаешь, милая, — заговорил Давид проникновенным голосом, — я долго думал над той историей, которую ты мне рассказала вчера. Про приемного отца…
— Да? — Яна невольно сжалась, покраснела.
Захотелось провалиться сквозь землю из-за вчерашней откровенности. Некоторыми вещами не делятся — история про приемного отца была как раз из разряда подобных. Яна не знала, как решилась ее рассказать.
— Я взял на себя смелость узнать о его судьбе… — зашел Давид издалека. — Тебе нечего бояться и не за что себя винить. Он давно гниет в тюрьме, где ему и место.