Если Андрей когда-то был женат, пусть и по программе Евгеника,
то есть встречался со своей женой исключительно ради деторождения,
то сам Валентин Сергеевич не имел серьёзных отношений с женщинами
со времён института. Тогда он, получив у своей однокурсницы от
ворот поворот, стал пить, не в смысле бухать, а употреблять
алибдин, решив сосредоточиться на учёбе. Потом была война, синдром
Верховцева, кстати однокурсника Голубева, а потом он сам, как-то и
не заметил, как оказался корабельным врачом. К слову сам Серёга
Верховцев. служил на дальнем разведчике, они даже пару раз
пересекались, по служебным делам. Так что оба и Андрей и Валентин
Сергеевич, по сути, не умели выстраивать с женщинами ни деловых, ни
дружеских никаких либо ещё отношений, пребывая в этом вопросе в
состоянии подростков.
Идея Андрея на этот счёт была проста. Любая из искательниц
обладала просто несоизмеримыми, по сравнению, с любым из них
навыками общения, и могла, скорее всего, с легкость обмануть любого
из них. Поэтому Андрей предлагал, делать максимум доступных им
"жестов доброй воли". Естественно тех что для них не
обременительны. Впрочем для местных это скорее всего бы казалось
чудесами. В обмен на эти "чудеса", Андрей предлагал просить у
искательниц ту информацию, которую они знали и так, проверяя,
сколько они передадут сведений и будут ли среди них ценные. А самим
в это время воспользоваться имеющимися в их распоряжении курсами
психологической подготовки. Костыль. конечно выходил, очень так
себе, но всё же больше чем ничего. И только после того, как сами
они обтешутся, хотя бы в имитациях, попытаться начать общаться
напрямую, и только тогда очень аккуратно попытаться завербовать
искательниц.
- И всё же, зачем, Вы собрались лечить наиболее опасного для вас
человека во всех предгорьях – язвительно поинтересовался Шыйр –
что, Вы, собираетесь дальше делать?
- А разве это неочевидно? – вопросом на вопрос ответил доктор –
приударю за ней…
Реплика у Валентина Сергеевича получилась, чрезвычайно удачной.
Он даже сам не ожидал такой бурной реакции. Все бывшие в комнате
замерли, в тех позах в которых стояли. В повисшей тишине было
прекрасно слышно как у Вьйна выпал из рук планшет с листами,
рассыпавшимися по всему полу.
Уже не страшно знать, что всё что было
мной