- Ш’ыр, ты ли это? Давненько не
виделись, как мальчишка-то твой, уже учится?
- Старший из пятерых, уже служит…
Всего четыре часа спустя отряды уже
грузились в поезд, шедший в Льоч. Щьйлк, Лащ с учеником и ещё с
десяток ветеранов покрепче двинулись в горы остальные остались в
форте. Выдвинулось три с половиной сотни. Две поисковых с которыми
шли по тридцать ящеров и по пять десятков в усиление охране
небесной рыбы, страже Льоча и гарнизону лагеря. Следом должны были
выдвинуться ещё три сотни одна в обеспечение и две для
патрулирования с каждой из них было ещё по полсотни ящеров.
Основной базой, как и согласовали, должны были стать лагерь наверху
и Льоч внизу, там собирались развернуть склады, лазареты и пункты
связи. Обеспечение поисковых отрядов и охраны рыбы должно было
выполняться именно оттуда.
В Льоч они прибыли во второй половине дня. Судя по ощущениям
искательницы, древний пока что оставался всё в той же пещере, толи
чинил что-то, толи просто отдыхал после учиненного безобразия. Пока
солдаты разгружали имущество, Лалтхи написала письмо своим
воспитанницам с инструкциями. И так, Щалк и Лийши должны были
присоединиться к солдатам. Первая двинуться к охране небесной рыбы,
а вторая остаться вместе со вспомогательной поисковой партией. У
Лалтхи было немного свободного времени и она отправилась
посмотреть, что древний забрал из пакгауза. К месту она добралась
на тягловой птице и потому даже почти не запачкала сапог. Охранник,
несмотря на поздний час спал. При пересменке, он даже и не подумал
осмотреть помещение. Каково же было его удивление, когда главная
металлическая дверь в пакгауз оказалась прочно приварена к косяку,
а на ней красовалась аккуратно вырезанная надпись «не спи на
службе». Внутрь попасть искательнице всё же удалось. С другой
стороны здания была маленькая деревянная дверь. Охранник не мог
точно сказать, что взял древний, зато это не составило труда
искательнице. Он забрал с собой тот самый странный шар и какие-то
штыри. На месте шара лежала записка. Ну как записка на тонкой
пластинке металла явно взятом здесь же было выжжено:
«Красотке.
Чрезвычайно рад свидится с тобой лично, обстоятельства нашей
вчерашней встречи были несколько сумбурны, а вид, твой весьма
растрёпан. Впрочем, я был поражён в самое сердце не столько твоей
красотой, сколько яркой образностью твоей речи и глубиной метафор.
Я надеюсь, что мне больше не случится слышать от тебя подобного,
или мне придётся совсем разочароваться в красивых
девушках.