Тили-тили-бом – Ты слышишь,
кто-то рядом?
Притаилась за кустом и пронзает
взглядом.
Она стала легко пританцовывать, словно перышко, кружась на
месте, вновь и вновь, то удаляясь, то приближаясь, оказываясь, то
справа, то слева. Песня лилась ровно и настолько мелодично, что,
казалось, петь так, человек, просто не может. Её голос
гипнотизировал. В навалившейся тишине, остался только он один.
Казалось, всё в мире замерло, слушая её песню. И вот она, кажется,
подошла к концу…
Она идёт… Она уже-е… БЛИЗКО!
Последнее слово она грубо выкрикнула, волосы отлетели от страшно
изменившегося лица. Кожа была мертвецки бледна её покрывали
омерзительные пятна тления и сеть темных сосудов. Теперь стал,
виден, измазанный в ещё свежей крови, рот, в котором торчали кривые
желтые клыки. Под густыми бровями с невероятной для ребенка злобой
выпучились бледные бельма, заменявшие твари глаза…
Часовые открыли беспорядочную пальбу. Огонь и дым вылетали из
стволов, озаряя жуткие сумерки, поглощающие всё вокруг, но ни один,
даже самый слабый звук, не смог пробиться сквозь звенящий в ушах
шум. В сумерках фигура девочки оставалась единственным ярким
пятном, волосы вновь закрыли отвратительную харю. Танцуя, она
появлялась, то тут, то там, даже не замечая попадающих в неё
пуль.
Вдруг, оказавшийся рядом с Риньшем, дозорный рухнул на землю,
словно подкошенный. Винтовка вылетела из его рук и заскользила вниз
по склону. Риньш, выстрелил по чудовищу, ещё и ещё раз, подбежал к
товарищу и склонился, нащупывая рукой артерию на шее, тот был ещё
жив, но, как он не тряс его, не желал приходить в себя.
Риньш рванулся вглубь лагеря, по пути меняя магазин. Он надеялся
найти помощь, но среди блиндажей и палаток, он увидел сослуживцев,
лежавших на земле в перемешку с ящерами то тут, то там. Наверное,
они пытались бежать, как и он. К одному из них склонилось чудовище,
отодвинув белые волосы рукой, покрытой трупными пятнами, оно
тянулось к его шее. Риньш, рванулся к ним, пытаясь ударить тварь
прикладом, от которого та со смехом увернулась, оскалившись в
злобной ухмылке. Мгновение и она оказалась в нескольких шагах,
вновь склонившись над бессознательным телом ещё одного парня,
совсем ещё мальчишки. Риньш, упав на одно колено, выстрелил. Тварь
протянула в его сторону руку, словно стряхивая с неё что-то. Она
прогоняла его, как назойливую муху. Риньш, передернул затвор,
осенив себя священным знаком, и снова выстрелил. На мгновение
наваждение мигнуло, Риньш увидел солнечный свет, заливавший всё
вокруг, но почти сразу мир затопила темнота и навязчивый смех,
словно, звон тысячи колокольчиков исходящий сразу отовсюду. Он
закричал, но рот его, лишь бессмысленно открывался, не издавая ни
звука. Чудовища были везде, теперь их было много, они тянули свои
омерзительные руки к нему, склонялись к его бездыханным
товарищам.