- Беги, беги… я их задержу…
Второй солдат смазливый юнец улепетывает, что есть сил, роняя по
дороге винтовку. Девочка же наоборот бежит обратно повторяя:
- Нет! Шхлой, нет… - она оказывается за ним. Он вдруг резко
оборачивается, обнимая её. Все тело его сотрясается, и он
заваливается на девочку бесформенным кулём. Она что-то кричит,
обезумев от горя и гнева. Нет, тело её не ранено, но ей все равно
невыносимо больно. Мёртвый солдат придавливает её собой, она уже
слышит мягкую речь западян. Один из них склоняется, чтобы отбросить
в сторону мертвеца и вдруг голова его буквально взрывается пробитая
пулей. Измазанная кровью девочка поднимается и, крича, наносит
удар, первый удар в её жизни. Такие опасные ещё секунду назад враги
в бессилии хрипят, схватившись за головы, некоторые крутятся на
месте или шатаются, словно пьяные. Девочка поднимает свой револьвер
и убивает их одного за другим. Те, не в силах понять, что
происходит, стреляют куда попало, попадая друг в друга. Девочка
идёт, отбирая жизни, со злобной ухмылкой на лице. Она никуда не
спешит, вновь и вновь перезаряжая свой револьвер. Револьвер,
подаренный старым солдатом.
Она не хочет там быть, не хочет, чтобы это продолжалось и бежит
куда-то, не разбирая дороги, бежит от девочки, обезумевшей от горя
и гнева. Она вдруг оказывается в узкой комнате, сейчас она
почему-то видит всё со стороны: перед изображением святого духа –
треугольником с глазом в центре, на коленях стоит человек лет
пятидесяти в одежде священника, руки его скрещены в молитвенном
жесте, он равномерно вполголоса повторяет слова священного гимна.
Он полностью сосредоточен. На мгновение она ощущает мир его
чувствами. Где-то там, далеко движется множество чужих сознаний.
Они полны гнева и злобы. Чистых, ничем не замутненных, гнева и
злобы, а ещё ненависти, такой, какой никогда и нигде ему не
приходилось ощущать. Они идут сюда. Движутся равномерной массой,
словно какая-то отвратительна медуза, выпускающая короткие
щупальца, чтобы ощупать свой путь. Их тысячи и тысячи. А совсем
рядом он чувствует множество разумов полных непосредственного
детского счастья и предвкушения. Скоро обед. Сегодня приготовили
жареную рыбу и её аромат плывёт по дому. В мужчине борются желание
защитить детей и жалость к тем, кого насильно, обманом, заполнили
гневом и ненавистью, лишив той радости, что танцует сейчас вокруг
него. Он не хочет им зла, но в голове его рождается иная мысль:
«Нельзя позволить тем, кто наполнил их ненавистью добиться своего,
нельзя позволять им творить зло, потому что они никогда не
остановятся».