Анастасию я обнаружил застрявшей
между креслом и стенкой. Она не подавала признаков жизни, но пульс
проверять было некогда. Я вытащил её и надел спасительный рюкзак, а
затем дело оставалось за малым…
Пришлось обхватить девушку ногами и
одной рукой, а второй накопить ману и разрезать фюзеляж.
Полуметровое отверстие моментально превратилось в двухметровую
дыру. Нас тут же выбросило наружу мощным потоком воздуха. Ощущения,
мягко говоря, неприятные, но было кое-что похуже…
Мы крутились в свободном падении,
самолёт горел и уносился прочь, а я вдруг осознал, что от моего
парашюта остались только ремни. Сам рюкзак, видимо, зацепился за
край фюзеляжа и оторвался. Теперь у нас был всего один парашют на
двоих – так себе задачка.
Из-за темноты я не мог понять, как
много осталось до земли, а поэтому не теряя времени, снял рюкзак с
Анастасии и надел на себя. Затем прицепил девушку к себе
оставшимися ремнями, схватил её покрепче и дёрнул за кольцо.
Прошло всего пару мгновений, и я
ощутил множественные хлёсткие удары. Как оказалось, это была сосна,
которая нещадно отлупила меня своими ветками. Это слегка смягчило
падение, а зацепившиеся за макушку полотно парашюта поставило финал
в этом эпичном крушении.
Вдалеке вспыхнуло пламя – это был
упавший самолёт. Свет его взрыва ненадолго осветил округу и
позволил понять, что до земли осталось всего пара метров. Удачно
приземлились, однако.
Я собрал ману на кончике пальца и
одним движением отрезал стропы. Пришлось падать на спину, чтобы не
раздавить хрупкую на вид спутницу. Но то ли она оказалась тяжёлой,
то ли я давно не пропускал ударов в живот, но «прилетело» так, что
аж дыхание спёрло.
– А-а-а-а!!! – вдруг закричала
Анастасия.
– Да не ори ты так… – мы
перевернулись набок, и я отрезал ремни, которые удерживали нас
вместе. – Пипец ты тяжёлая… Я чуть желудок не выплюнул…
– Где мы?! – она мотала головой и
ошалелыми глазами вглядывалась в темноту.
– Внеплановая остановка, мне резко
захотелось прогуляться по дремучему лесу, – саркастично ответил я,
дабы разрядить обстановку. – Эх, сейчас бы шашлычок сообразить… Вот
была бы лепота…
– Мы выпрыгнули из самолёта?.. – она
бросила на меня недоумённый взгляд, когда я скинул с плеч
рюкзак.
– Ты вообще ничего не помнишь? – это
её выражение лица меня сильно напрягло, ведь я спасал свидетеля, а
если человек потерял память, то свидетель из него был такой
себе.